"Карл-Хайнц Тушель. Неприметный мистер Макхайн ("Человек и закон", 1972, NN 8-9)" - читать интересную книгу автора

каждый вторник вечером он приходил, чтобы сыграть со мной партию в
шахматы. Летом или зимой точно в девятнадцать часов и всегда только одну
партию. Этим удовлетворялась его потребность в общении. В прошлый вторник
он не пришел. А мы с Джейн были единственными людьми, с которыми он имел
контакт.
- Подождите: почему "были"? - удивился лейтенант.
- Потому что я убежден, что он мертв.
- А вы не пробовали до него дозвониться?
Чарльз Гарденер покачал головой.
- Позвонить ему нельзя, у него нет телефона.
- Ну так навестили бы его, черт возьми!
- Его и посетить невозможно. У него нет звонка, и никаким другим
способом вы не известите его о своем приходе. Представьте себе, что его
дом - это сейф. С комбинацией цифр, которая открывает дверной замок. Он
был немного капризным, добряк Джимми.
- Да откуда вы взяли, что его нет в живых?
Чарльз Гарденер протянул лейтенанту листок почтовой бумаги.
- Это мы получили несколько часов назад.
На листке были наклеены вырезанные из газеты буквы:

ДЖЕРЕМИЯ БАТКИНС МЕРТВ
ПИСЬМО ПОМОЖЕТ ВАМ ВОЙТИ В ДОМ
КОЛИЧЕСТВО СЛОВ К ДАТЕ

Сэм Мэттисон поднялся.
- Тогда туда, и быстрее! - сказал он энергично.
- Уже темно. Вряд ли сейчас имеет смысл, - нерешительно ответил
Гарденер. - Но если вы так считаете, то, пожалуй, это лучше, чем вообще
ничего не предпринимать!
В машине Сэм Мэттисон узнал подробности об ученом Джеремии Баткинсе.
Разочаровавшись в обществе, его породившем, в том, какое применение
получает итог работы ученых, он ушел из "Физикл Ризерч Лэборэтори". Этот
небезызвестный физик, обладавший приличным состоянием, превратился в
своего рода отшельника. Он построил себе дом из бетона и стали, собственно
говоря крепость, почти атомную, в которую с момента окончания постройки не
входил ни один человек. Чарльз Гарденер рассказал, что Баткинс презирал
мир в целом, и всех американцев в особенности. У него, Гарденера, Баткинс
вызывал в первую очередь чувство сострадания, в то время как сам Баткинс
нуждался в Гарденере лишь как в партнере по шахматной игре и своеобразном
собеседнике. Без этой отдушины Баткинс просто задохнулся бы от своей
язвительности. Вероятно, никто не смог бы резче и беспощаднее обрушиться
на обстановку в США и ее политику, чем это делал в последние годы он сам.
Гарденер боялся, что простодушному криминалисту показался бы в высшей
степени подозрительным не только автор таких комментариев, но и тот, кто
их передает. - Впрочем, полицейскому можно этого и не говорить. Незачем
ему знать такие подробности.
- Значит, вы считаете, что нелегко будет проникнуть вовнутрь? - перебил
Сэм Мэттисон мысли Гарденера.
- Нелегко - да, но, располагая письмом, не невозможно.
- За всю свою жизнь я не слыхал о такой глупости, - проворчал