"Гарри Тертлдав. Рева (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

готов в той же степени, как любой другой, знавший о новорожденных
понаслышке. Он начал понимать, насколько это далеко от действительности, еще
до того, как привез Дата домой. Установка детского креслица на заднее
сиденье двухдверной "Тойоты-Терсел" было своего рода прелюдией.
Но только прелюдией. Даг появился на свет около четырех утра и, похоже,
решил, что ночь - это день со всеми вытекающими последствиями. Первую
кошмарную ночь дома он не спал - и вопил - почти все время с часу до пяти.
Даже когда он задремывал, это не приносило Питу с Мэри облегчения. Они
поставили колыбель к себе в спальню и вскакивали всякий раз, как младенец
шевелился или как-то не так дышал. Брыкание и неровное дыхание, решил Пит
как-то раз, когда покончил бы с собой, не будь он таким усталым, свойственны
всем новорожденным. Впрочем, вскоре Пит изменил точку зрения.
Одного раза было достаточно, например, чтобы научить его класть на, гм,
среднюю часть тела Дага еще одну пеленку. Мэри назвала это явление "фонтаном
Версаля": темой ее диссертации был Вольтер. Не стоит повторять, как называл
это Пит, достаточно только сказать, что лицо пришлось умывать именно ему.
Другой проблемой было то, что Даг не спал. Пролистав "Первые двенадцать
месяцев жизни", Пит запротестовал:
- В книге сказано, что ему положено спать от семнадцати до двадцати
часов в сутки! До рождения Дага это звучало вполне правдоподобно. Это даже
создавало впечатление, будто у родителей останется несколько часов в сутки
на личную жизнь.
- Я думаю, он не читал этой книги, - ехидно заметила Мэри. - Кстати,
подержи его немного. У меня плечи болят от постоянного укачивания.
Пит взял Дага на руки. Младенец пару раз изогнулся, зевнул и задремал.
Пит отнес его в детскую (теперь кроватка стояла здесь, хотя Даг смотрелся в
ней маленьким-маленьким) и уложил его. Даг вздохнул и почмокал губами. Пит
повернулся и пошел в гостиную.
Истошное "Уааа-а-а!" застало его на полпути к двери. На мгновение Пит
оцепенел. Потом его плечи бессильно опустились, он повернулся и пошел за
ребенком.
- Все зависит от того, где он находится, - сказал Пит, вернувшись,
скорее себе, чем Мэри. Даг, разумеется, снова почти заснул. Он сделал еще
одну попытку уложить младенца. На этот раз Питу не удалось даже отойти от
кроватки.
Теперь уже Мэри в свою очередь утешала мужа. - Все потихоньку
налаживается.
- Ну конечно, - ответил он и подумал, доживет ли до того, как все
наладится.
Тем не менее некоторый прогресс все же имел место. Даг начал спать если
и не больше по времени, то во всяком случае регулярнее. Теперь он больше
бодрствовал днем и меньше просыпался ночью, хотя кормить его по-прежнему
приходилось каждые два часа. Темные круги под глазами Мэри казались больше,
чем были на самом деле из-за ее хрупкого сложения (так по крайней мере
убеждал себя Пит). Что же касается самого Пита, его жизнь держалась на двух
столпах - визине и кофеине.
Даг научился улыбаться. Поначалу это выражение легко было спутать с
тем, которое было, когда его мучили газы, но вскоре оно стало безошибочным
признаком хорошего настроения, а также первым (если не считать плача)
средством общения. Пит полюбил его за эту улыбку и готов был простить