"Гарри Тертлдав. Рева (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Пит поднял сына и сунул палец под памперс (или в единственном числе это
просто пампер? Замечательный лингвистический вопрос, ответа на который он
пока не нашел).
Даг был совершенно сухой, но по-прежнему продолжал реветь. Пит не знал,
стоит ли этому радоваться. С одной стороны, ему не надо было перепеленывать
сына, с другой - окажись его палец в чем-то липком, он по крайней мере знал
бы причину этого плача.
Пит положил Дага на левое плечо, похлопывая его по спине.
- Ну, ну, - приговаривал он, - ну, ну.
Возможно, Даг рыгнет, или пукнет, или что он там должен сделать. С
другой стороны, непохоже было, что у ребенка газы. Такой крик Пит узнал бы
сразу. И ногами не сучил. Пит вздохнул. Возможно, Даг орет просто потому,
что у него такое настроение.
Мэри, храни ее Господь, уже накрыла на стол. Свою порцию она нарезала
мелкими кусочками так, чтобы управляться одной рукой.
- Я возьму его, Пит.
- Спасибо, - Пит придержал рукой головку Дага и тут же зашипел - это
была обожженная рука. Он осторожно уложил ребенка на согнутую руку жены.
- Держишь?
- Ага. Как рука? Он посмотрел:
- Покраснела. Выживу.
- Намажь ее.
- После обеда. - Пит выдавил на бифштекс немного соуса и отрезал
большой кусок. Проглотив его, он издал недовольный горловой звук:
- Немного передержали. Он знал, когда кричать.
- Извини. Мне нужно было подоспеть быстрее.
- Ничего страшного, - Пит старался поверить в то, что говорит искренне.
Он терпеть не мог пережаренное мясо. Он и гамбургеры свои не дожаривал, что
до глубины души возмущало Мэри. Впрочем, за пять лет супружеской жизни она
привыкла к тому, что Пит крепко держится за свои привычки.
На вкус Мэри бифштекс был превосходен. Она уронила горошину на Дага.
Мэри приходилось есть правой рукой, так как левой она держала сына; даже с
ее опытом это удавалось не всегда.
- Он успокаивается, - заметила Мэри, сняв горошину с даговой футболки с
надписью "Анонимные сосунки" и отправляя ее себе в рот.
- Конечно, успокаивается. Почему бы и нет? Он свое дело сделал:
испортил нам обед.
Стакан замер на полпути ко рту. Мэри поставила его так резко, что часть
вина выплеснулась на скатерть.
- Ради Бога, Пит, - произнесла она так тихо и спокойно, что ясно было:
дай она себе волю, она бы кричала в голос. - Он всего лишь маленький глупый
ребенок. Он не ведает, что творит. Все, что он знает, - это то, что его
что-то беспокоит.
- И обычно он не знает, что именно.
- Пит, - на этот раз голос звучал чуть громче: последнее
предупреждение.
- Да, да, да, - он сдался, сдержал себя и поел.
Но мысль, раз возникнув, уже не покидала его.
Разумеется, первые две недели обернулись сплошным кошмаром. Пит
надеялся, что готов к этому. Оглядываясь назад, он пришел к выводу, что был