"Гарри Тертлдав. Блеф (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

отличался ясностью и особой логикой - это было необходимо, чтобы справиться
с любой проблемой.
- Возможно, он был просто поражен правилами новой для него игры,
которой у него не было и в мыслях.
- Нет, тут все гораздо серьезнее, - настаивал антрополог. - Аборигену
пришлось столкнуться с совершенно новым для него понятием, и это поразило
его до глубины души. И что касается мыслей, Мей-Лин поделилась со мной
сомнениями в том, что куссаране вообще способны мыслить.
- Способны ли они мыслить? Не говори ерунды, Рамон. Разумеется,
способны. Как бы иначе они построили свою цивилизацию?
Кастильо улыбнулся.
- Именно это я и говорил сегодня днем, - он повторил Катерине аргументы
Мей-Лин, закончив словами:
- И насколько я понимаю, в ее рассуждениях есть логика. В культуре не
могут существовать явления, для описания которых нет слов.
- Совершенно верно, - согласилась Катерина. - Как говорил Маркс, не
сознание определяет бытие людей, но бытие определяет сознание.
"Пошла ты со своим Марксом", - с чувством подумал Кастильо. Вслух он
этого, впрочем, не произнес (равно как благоразумно избегал проходиться по
поводу православного вероисповедания Манолиса Закифиноса). Вместо этого он
сказал:
- Вот перед нами Куссара как пример, доказывающий обратное.
- Только потому, что мы не понимаем этого, - мягко, но упрямо сказала
Катерина.
Рамон не мог отрицать справедливости ее слов, но продолжал рассуждать.
- Взять, например, их богов. Мы не можем видеть или слышать их, но для
куссаранина они так же реальны, как, скажем, кирпич-сырец.
- Все примитивные народы говорят со своими богами, - сказала Катерина.
- Но не всем боги отвечают, - возразил антрополог, - а местные, как мы
знаем, слушают своих. По правде говоря они...
Он осекся, захваченный неожиданной мыслью. Внезапно он наклонился и
поцеловал Катерину со страстью, не имеющей ничего общего с сексом. Выпрыгнув
из постели, Рамон бросился к компьютеру. Катерина протестующе вскрикнула, но
он не обратил на это внимания, что говорило о крайней степени охватившего
его возбуждения.
Кастильо потребовалось некоторое время, чтобы найти необходимые данные:
он не часто пользовался этим разделом памяти. Ему с трудом удалось унять
дрожь в пальцах. А когда на экране начали выстраиваться строчки информации,
он чуть не закричал.
Вместо этого он прошептал:
- Теперь я знаю.


* * *

- Ты сошел с ума, - отрезала Хельга Штайн, когда Рамон изложил свою
идею на поспешно созванном поутру консилиуме. Конечно, подумал он, психологу
рискованно говорить такое, но латынь не способна передать все оттенки.
Взгляды сидевших за столом свидетельствовали о том, что большинство коллег
были с ней согласны. Только Мей-Лин не спешила с выводами.