"Гарри Тертлдав. Хорошая погода" - читать интересную книгу автора

До самого ленча он работает не поднимая головы. Ленч тоже не дает ему
расслабиться. В маленьком кафетерии он берет себе чизбургер и диет-колу. И
только проглотив их, вспоминает про Донну.
Климат в офисе - на столько лет вперед - дает ему возможность более трезво
оценить ситуацию. Он знает, что пока погода держится на уровне начала
семидесятых, их совместная жизнь будет метанием от одного помещения с
кондиционированным воздухом к другому. Вытерпит ли он это? С практичностью
восьмидесятых он понимает, что с Донной ему лучше. Неясно, правда, как он
будет выносить двадцатилетние перепады между этой отстраненностью на службе и
жаром их ночей.
Неясно также, какова Донна в восьмидесятые. Вряд ли он узнает это. Она
сделала свой выбор, и не в пользу этого климата.
Сомнения Тома усиливаются, когда после работы он окунается в уличные
семидесятые. Но так или иначе, он садится в свою машину, заводит двигатель - и
все в порядке: ведь он не менял настройку кондиционера. Конечно, это слегка
сажает его аккумулятор, зато приводит его в наилучшее состояние духа.
Движение на магистрали чудовищное, но он терпеливо сносит это. В
восьмидесятые все было бы несравненно хуже. Автомобилей было бы больше "а
порядок. А в пятидесятые этой магистрали не было бы вообще - это при том, что
ехать в город из округа Орейндж по рядовым улицам почти равносильно
самоубийству.
Он заруливает на стоянку перед "Звуками босиком" около четверти шестого.
Неплохо. Он снова выключает двигатель, не меняя настройки кондиционера. И
торопится зайти в магазин.
Он минует семидесятые достаточно быстро, чтобы не вспоминать о ссоре с
Донной. И вот он уже внутри "Звуков босиком" - что за облегчение эти поздние
шестидесятые!
Все помещение оклеено плакатами "Не забудь пикап родной!" еще фривольнее,
чем у него дома, Питер Фонда на мотоцикле, Никсон (настолько одутловатый, что
щеки свешиваются сквозь пальцы). Микки Маус, вытворяющий какую-то
непристойность с Минни. Воздух полон ароматом пачули, таким густым, что его,
кажется, можно резать ломтями. И над всем этим из огромных динамиков рвется
"Любите друг друга" - не в исполнении "Янгбладз", но в оригинале - медленнее,
пронзительнее. По радио такого не передадут.
- Боже милостивый! - говорит Том. - Это же Эйч-Пи-Ловкрафт!
Парень за кассовой стойкой удивленно поднимает бровь. У него волнистая
каштановая шевелюра и усики а-ля Фу Манчу.
- Я впечатлен, - говорит парень. - Половина моего персонала не знает этой
вещи, а тут вы сразу угадываете. Вам помочь отыскать что-нибудь?
- Ну раз уж вы предлагаете... Я здесь за Донной... - Том оглядывается, но
ее не видно. Это донельзя огорчает его.
Но парень - это, должно быть, Рик, про которого она говорила, соображает
Том, - поворачивается к задернутой занавеси и произносит: "Эй, лапуля, твое
авто пришло". ЛАПУЛЯ? Том смертельно ревнует, но тут же замечает на пальце у
парня обручальное кольцо. От этого ему становится чуть легче.
Появляется Донна. То, как светлеет ее лицо при виде Тома, не оставляет от
его страхов и следа. В конце шестидесятых им с Донной хорошо вдвоем. Он
насвистывает пару строф из какой-то песни "Дорз".
Рик снова поднимает бровь:
- Да вы знаток по этой части. Вам бы почаще бывать у нас.