"Гарри Тертлдав. Похищенный трон" - читать интересную книгу автора

лишь после этого начнут прочесывать степь в поисках уцелевших врагов.
- Это значит, что надо уносить ноги, пока можно, - произнес он вслух.
Конь без всадника, степная лошадка, остановился пощипать травки всего в
фурлонге от Абиварда. Он медленно подкрался к коньку. Тот смерил его
настороженным взглядом, затем опустил голову и продолжил лакомиться сухой,
пожелтевшей травой.
В суме, притороченной к поясу, у Абиварда лежало немного урюка - этим
лакомством он намеревался угостить своего мерина после победы. Теперь бой
проигран, да и мерина больше нет. Он вытащил три или четыре урючины, положил их
на ладонь и приблизился к степному коньку.
- Это тебе, малыш, - вкрадчиво проговорил он. Конек был целый и невредимый
и очень мосластый. Он всхрапнул - с подозрением, но и с интересом. Абивард
вытянул руку. Конек понюхал урюк, осторожно попробовал. Потом вновь фыркнул, на
сей раз радостно, и доел угощение.
После этого конек позволил Абиварду обойти себя и встать сбоку, а когда
тот оседлал его, только повел ушами.
- Но-о! - сказал Абивард, и конек затрусил на юг. Такую езду Абивард счел
не очень удобной - как и большинство кочевников, тот хамор, которому
принадлежал этот конек, подтягивал стремена очень высоко, чтобы, поднявшись в
седле, стрелять из лука. Абивард, у которого не было лука, вынужден был ехать,
поджав ноги.
Очевидно, он был не первым и не единственным макуранцем, избежавшим засады
на севере. Когда он поравнялся с обозом, там кипела жизнь, словно в
растревоженном муравейнике. Абивард продолжил путь. Прежде он намеревался
поднять тревогу, просто бежать было бы невыносимо для его совести. Но попасть в
очередную катастрофу, которая вот-вот неминуемо разразится, ему совсем не
хотелось. По аллюру степного конька он понял, что тому не под силу нести
всадника в полных доспехах. Значит, придется сбросить с себя все железо при
первой же возможности. Если конек падет до того, как они выйдут к Дегирду,
Абивард обречен.
Спустя примерно полчаса он оглянулся через плечо. К небу вздымался новый
столб дыма. Этот огонь разожгли явно не макуранцы. Хаморы предавались мщению.
В этом Абивард увидел одну хорошую сторону: значит, степняки слишком
заняты грабежом и не скоро начнут прочесывать равнину в поисках беглецов. Он
был не единственным макуранцем, уцелевшим после разгроми войска Царя Царей. По
всей степи - впереди, сзади, по бокам - рассеялись всадники, скакавшие в
одиночку или мелкими группками. Одни - определенно беглецы из обоза, другие -
воины, которым, как и Абиварду, что-то помешало на полном ходу въехать в
ловушку, третьим, возможно, удалось вырваться из смертельного кольца,
замкнутого степняками вокруг макуранцев.
Абивард крепко подумал, не присоединиться ли к одной из групп отступающих
макуранцев. В конце концов он решил идти своей дорогой. Во-первых, даже все
беглецы, объединившись, не смогут противостоять орде хоморов, которые вскоре
пойдут по их следу. Во-вторых, передвижение группы ограничено скоростью самого
неповоротливого. Ему же хотелось как можно быстрее оставить позади пагубное
поле.
Он все еще не мог прийти в себя. Он потерял отца и четверых братьев.
Макуран потерял Пероза, Царя Царей, и весь цвет воинства. Отголоски этой
двойной беды не стихали в его голове - то одна потеря кричала во весь голос, то
другая.