"Харри Тюрк. Тора-Тора-Тора!" - читать интересную книгу автора

крейсера J-24. Долгий поход начался.
Пока почти сто человек экипажа подводного крейсера стояли вахты,
Сакамаки занимался игрой в шоджи. Однако через небольшие промежутки времени
он поверял свою "малютку" и убеждался, что с ней все в порядке. Приходилось
обвязываться тросом, чтобы в шторм добраться до "А-лодки" по палубе
подводного крейсера. Он рассматривал это как своего рода спорт.
По ночам лодка всплывала, днем шла под водой. Как и в надводной
эскадре, адмирал Нагумо и здесь строго-настрого запретил радиообмен, чтобы
ни один чужой корабль не обнаружил подводные лодки. Они могли лишь принимать
передачи из базы в Куре.
Шестого декабря пять подводных крейсеров приблизились к Оаху. Они
остановились примерно в двадцати морских милях от берега и стали ждать.
Когда стемнело, лодки всплыли и подошли еще ближе к берегу. Кацуо Сакамаки
стоял в командирской рубке подводного крейсера, глядя в бинокль на портовые
огни Пирл-Харбора. За ними раскинулся залитый морем огней и ни о чем не
догадывавшийся Гонолулу. Были неплохо различимы самые высокие здания с
неоновой рекламой и даже освещенные аллеи у подножия Даймонд Хед.
Сакамаки опять забрался в свою "малютку". Цветущая ветка все еще лежала
рядом с перископом, но немного завяла.
Сакамаки немного поупражнялся, повторив все операции, предшествующие
атаке. Сколько раз уже он их проделывал! И вдруг он обнаружил, что
гирокомпас лодки неисправен. Раньше ничего подобного он не замечал.
Вероятно, прибор получил повреждение во время долгого морского перехода.
Взволнованный Сакамаки спустился вниз и вызвал механика подводного
крейсера. Тот прихватил свой инструмент и перебрался в мини-лодку. С
ремонтом следовало уложиться в несколько часов, иначе "А-лодка" осталась бы
небоеготовой.
В конце концов врач подводного крейсера отправил Сакамаки в койку. Но
тот не находил себе места. Он принял было снотворное, но сразу после этого
выпил крепкого горячего кофе. А спустя полчаса вновь поднялся на палубу.
Моторист Инагаки вместе с механиком подводного крейсера все еще возились с
гирокомпасом; дефект они так и не нашли.
Сакамаки снова спустился вниз. Он твердо решил, что никакой дефект
гирокомпаса не сможет помешать его участию в бою. Он поведет лодку в атаку,
даже если прибор не сумеют отремонтировать. А при необходимости сможет
ориентироваться через перископ.
В три часа тридцать минут - время старта - он стоял в рубке командира,
но услышал, что компас все еще не работает. И старт перенесли. Инагаки с
механиком лихорадочно возились с непослушным прибором.
Два часа спустя они сдались и, вконец обессиленные, вывалились из
маленькой лодки. Однако Сакамаки все уже решил и вытянулся перед командиром:
- Капитан, несмотря ни на что, я иду в бой!
Командир подводного крейсера J-24 Хироши Ханабуса только кинул в ответ.
Он знал, кого отбирали на "А-лодки", и дал знак Инагаки поторопиться с
переодеванием. Начинало светать. Время пришло.
Пока Инагаки облачался в свой кожаный костюм, Сакамаки обвязал лоб
белой лентой "хашамаки", какие носили еще воины древней Японии. Его лодка
стартует с опозданием на два часа. Капитан обнял обоих членов экипажа. Он
знал, что видит их в последний раз. Затем дождался, пока они скрылись в
своем маленьком суденышке и задраили рубочный люк. Только после этого он дал