"Виктор Тюрин. Когда нельзя отступить" - читать интересную книгу автора

попытался начать рапортовать сразу уже с порога, но, увидев нас, растерянно
замолчал.
- В чем дело?!- резко воскликнул "первый полицейский страны". В его
голосе прорезались тревожные нотки. - Говори при них!
Юный офицер, вытянувшийся по стойке смирно при первых же словах
вышестоящего начальства, принялся рапортовать: - Найдены еще двенадцать
землян! Содержались под охраной в психиатрической больнице! В связи с этим
арестован главный врач больницы и... второй медик Медеи. Сейчас они дают
показания.
- Как? И этот тоже? - у "первого полицейского страны" самым натуральным
образом отвисла челюсть.
Этого краткого сообщения вполне хватило, чтобы понять, за похищениями
землян стоят не только владельцы арен, но и чиновники самых высоких рангов.
"Похоже, террян, здесь никто не любит, - сделал я несложный вывод. -
Так что майор, держи ухо востро".
В наступившей тишине было слышно только шумное дыхание, еще не
отошедшего от бега и волнения, юного полицейского. Спустя минуту, после того
как министр внутренних дел сумел взять себя в руки, мы услышали его голос,
обращенный к вестнику: - Офицер, вы свободны! Ну, а мы продолжим наше
совещание. Как вы могли убедиться, наши люди продолжают работать, не
покладая рук. Так что надежду найти остальных землян мы терять не должны!
Его слова должны были обнадежить и воодушевить присутствующих, но все
испортил тон, ко-торым они были сказаны. В нем явно сквозила растерянность.
На минуту возникло неловкое молчание, которое неожиданно прервал советник.
Его выступление было скорее всего экспромтом, но говорить он умел, видно
поднаторел на докладах в своем министерстве. В ней, на мой взгляд, не было
ничего особенного, очередные намеки на несправедливости допущенные к
великому народу Медеи Советом Торгового Кольца, но случайно брошенный взгляд
на Лавинию, заставил меня пересмотреть свой взгляд на происходящее. Ее
закаменевший профиль, плотно сжатые губы неприятно удивили меня, тем более
что ничего особо оскорбительного в этой пространной речи я не услышал.
- ... речь, наверно, показалась вам слишком эмоциональной. Извините
меня. Сказалось чувство обиды за свой народ.
Не успели прозвучать его последние слова, как тут же раздался голос
Лавинии: - А как насчет наших чувств?! А о нашей гордости и достоинстве вы
забыли? Или слежку за мной и Жоресом вы считаете как дополнительный почет,
оказанный нам?
- Это не слежка, а охрана. Во избежание возможных покушений на ваши
особы со стороны преступников. И не более того, - тут же последовал быстрый
ответ, вслед за ним на его губах появилась едва заметная ухмылка. Он видно
ожидал подобных вопросов, потому что ответ по-следовал незамедлительно, без
малейшей запинки.
- Почему не поставили нас в известность?! - продолжала горячиться
Лавиния. - Или ваши громкие слова о правах касаются только вас?!
- Поставил. Сейчас, - издевка в его голосе прозвучала еще явственней.
Напряженные лица террян. Сердитые взгляды медеян. Напряжение нарастало
с каждой секундой. Будь это на Земле, я бы сказал: "Драки не миновать". Но
здесь - не там. Впрочем, меня никогда не интересовала высшая политика, а уж
тем более, чужих миров, но здесь сидел человек, который был мне не
равнодушен. Его обидели. Всколыхнувшаяся злость, вместе с чувством обиды за