"Татьяна Туринская. ...Не повод для знакомства" - читать интересную книгу автора

рук. Благо, она была всего-навсего девочкой на побегушках, помощником
младшего клерка, и ничего серьезного ей не доверяли - так, чайку заварить,
сбегать в кафетерий за свежей выпечкой, отнести бумаги в контору смежников.
Она же еще студентка, а на лето отец пристроил ее подработать на каникулах в
городскую контору по обмену жилья, где в поте лица трудился нотариусом его
двоюродный брат. Все сокурсники отдыхали, целыми днями жарились на солнышке
кто на далеких югах, кто на близком Дальнем, совсем дальнем, востоке у
самого синего, самого Японского моря. Кому повезло меньше - те подставляли
спины для загара прямо здесь, на родных амурских просторах. Тамаре же
пришлось работать не столько ради денег, сколько ради материного
спокойствия. Иначе она бы совершенно извелась, переживая о том, где сейчас
находится и чем занимается ее старшая дочь. Младшую-то каждое лето
отправляли в дремучую деревушку в самой что ни на есть тьму-таракани под
неусыпный надзор дальних родственников. Когда Тома была маленькая, ее точно
также отправляли на все лето туда, в забытую Богом и людьми деревню с
поэтичным названием Болотная Падь. Другие дети после летних каникул
приходили в школу загоревшие, румяные, свежие и отдохнувшие, полные сил для
нового учебного года. Тамара же возвращалась в Хабаровск бледненькая,
худенькая, изъеденная таежной мошкарой до шрамов... Ведь находилась Болотная
Падь в самой дремучей тайге, со всех сторон окруженная непроходимыми
болотами. Туда даже автобус не ходил. Особо отчаянные рисковали собственной
головой, пытаясь пробраться меж завалами поваленных полусгнивших вековых
деревьев да болот на раздолбанных мотоциклах, остальным же, более
благоразумным, гражданам приходилось добираться в эту глушь и обратно сугубо
на вертолете. Тамара вспоминала свои поездки в Болотную Падь с внутренним
содроганием и сейчас искренне сочувствовала Надьке.

Вот, наконец, и долгожданная пятница. В ожидании встречи с Владом
Тамару с самого утра бил мандраж. Она без конца смотрела на часы и вздыхала
в отчаянии: ах, как же медленно тянется время, когда же наконец будет
вечер... А время, словно издеваясь над бедной страдалицей, все тянулось и
тянулось. Большая стрелка, кажется, очень сильно устала и намекает на
отпуск, часовая же, пожалуй, и вовсе умерла...
И вот свершилось - рабочий день закончен. Не забегая домой, дабы не
опоздать на "Ракету", Тома разъяренной фурией вскочила в переполненный
автобус. И откуда только силы взялись - сорок два килограмма в кроссовках, а
протолкнула внутрь здоровенных мужиков, повисших гирляндой на стонущих в
бесплодных попытках закрыться дверях. Да еще и с сумками, благоразумно
прихваченными с утра из дома. Такую бы энергию да в мирных целях...
На речном вокзале, как всегда пятничным летним вечером, было не
протолкнуться. Среди людской толпы опытным глазом Тома без труда разглядела
своих, протолкнулась к ним. А сердце так и выскакивало из груди - там Влад,
благодаря высокому росту его трудно было бы не заметить даже издалека. Что
он скажет ей при встрече, как улыбнется, как весело будут смеяться его
глаза...
А Влад, казалось, и не заметил ее появления, метущегося девичьего
взгляда. Он не обращал на нее внимания ни на причале, ни во время
полуторачасового путешествия. Тома все ждала, когда же он вспомнит про нее,
когда снова его глаза станут такими теплыми и ласковыми. Ждала в пятницу,
ждала в субботу, ждала в воскресенье... Так и вернулась домой -