"Александр Тюрин. Повесть о тихом ужасе (Журнал "Фантакрим-MEGA") (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

траекториям, словно гонимые сильным ветром. Они были пронизаны множеством
темно-красных прожилок потолще и потоньше, поэтому еще смахивали на
искусно подстриженные кусты. Летягин, как моряк, умел пристально
вглядываться вдаль, и сейчас он не мог не заметить, что линия горизонта
очень тесная, доступна для обозрения лишь небольшая часть звездного неба.
А потом он увидел: имеется и вторая линия горизонта - ближе к центру круга
земного - там поверхность уходила во тьму, вернее, в матово-черную бездну.
Наконец, Летягин ощутил - есть наклон и кривизна у поверхности - и тогда
наблюдаемая картина стала напоминать ему воронку. Он проследил, что
большая часть бедолаг-овоидов катится не куда-нибудь, а в преисподнюю -
давящую чернотой горловину воронки.
Не только Летягину - любому на его месте стало бы неуютно. Он, стараясь
дышать глубже, опустился на четвереньки и встретился со своим отражением -
плоское тело на четырех изогнутых лапах, вместо шеи - бугор, сплющенная
голова и "морда лица" с зубастой смертельной улыбкой. От отвращения
Летягин упал на живот и увидел существо безглазое, безмордое, с телом, как
отрубленный язык, с каким-то отверстием впереди и отверстием сзади.
"Нравится? - поинтересовался кто-то. - Вот каким значительным ты можешь
быть". Послышался другой голос: "С такими внешними данными грех
жаловаться... А вот твои старшие братчики шныряют". Действительно, вокруг
овоидов оживленно сновали, сокращаясь и растягиваясь, безмордые твари, не
то личинки, не то пиявки. Улучив момент, они прилипали своими отверстиями
к овоидам и, понежившись тесным общением, пускали их катиться дальше в
пределах отведенного круга, но уже в изрядно отощавшем виде. Летягин
поискал того, кто еще мог отразиться в зеркале, и понял, что, кроме него,
больше некому. Новый облик настолько противоречил с сидевшим где-то
глубоко в нем представлением об образе и подобии, что вызвал страшный
приступ тошноты. Летягина рвануло изнутри, выворачивая наизнанку...
Он очнулся, когда бледный солнечный луч осторожно коснулся его век.
Сел. Смотреть на себя не стоило. И так все ясно. Всю ночь пролежал на
полу. Хорошо хоть не обмочился...
Поднялся тяжело, как пень, поддетый зубом экскаватора, и вступил
грозным шагом на кухню, где хранились товары первой необходимости, не
нуждающиеся ни в какой кулинарной обработке. Обычно он заглатывал их
механически, до чувства легкой дурноты. Оторвал кусок от постылой колбасы
и попытался съесть его. Раз - и ничего. Раз-два-три. И не получилось. Все
потуги были напрасными. Кусок не лез в горло. А голод становился больше.
Хотелось чего-то такого, чего не было вокруг. Летягин в изнеможении
привалился к стене. Ну не мог он за одну ночь превратиться в какого-то
проклятого кришнаита-вегетарианца или подозрительного йога-сыроядца.
Сейчас он выйдет на улицу, где кислород, озон, и там все пройдет.
На улице, действительно, немного полегчало. Он шел и ровно ничем не
отличался от остальных людей. Вначале. Потом, правда, остановился и, на
собственное удивление, прилип к витрине мясного отдела магазина, в
которой, естественно, не было никакого мяса, а вместо того картинки.
Очертания и названия кусков мяса мало соответствовали направлению
критического реализма и уж тем более цвет - фальшиво бодренький,
красный-красный. Но именно он и привлек внимание Летягина...
Мыслеобразы стали обволакивать его, образуя панорамный кинозал на одну
персону. Летягин увидел заколотого тельца. Из глубины булькающей, как