"Илья Туричин. Весна сорок пятого (Роман) " - читать интересную книгу автора

Коля остановил "ягуара", шедший параллельно по разбитой дороге
бронетранспортер тоже тотчас остановился.
Генерал вышел, потоптался на месте, разминая ноги.
- Синица, пошуруйте-ка Церцвадзе.
Синица послал связистов и автоматчиков, а сам от генерала ни на шаг.
Прижался к белому мокрому стволу, стал внимательно осматриваться. Мало ли!
Может, фриц какой недобитый выскочит... Война.
- Есть! - крикнул один из автоматчиков. - Картонка к дереву прибита.
"Ушел вперед. Церцвадзе".
- Значит, и мы - вперед! - удовлетворенно сказал Зайцев.


2

Петру казалось, что все вокруг пропахло бензином - и мокрая земля, и
мелькающие березы, даже небо и тусклое солнце. Теплая броня танка, на
котором он сидел, дрожала, норовила вытряхнуть душу. Танк, грохоча
гусеницами и добавляя в сизую пелену новые порции газа, мчался по дороге
вслед за передними.
Петр подумал: если их танк вдруг остановится, задний непременно
налетит на него. И ребята, что сидят рядом на броне, ссыпятся на землю,
как горох.
Они сидели плотно прижавшись друг к другу. Командир отделения гвардии
сержант Яковлев беспокойно вертел головой, старался разглядеть слезящимися
глазами что-то, что может представить для его отделения опасность. А что
разглядишь в такой гонке?
Петр не то чтобы дружил с Яковлевым - дружба дело долгое,
обстоятельное. Вот с Великими Вождями была дружба - равенство и братство.
Один за всех, все за одного. А Яковлев - сержант, командир - какое уж тут
равенство! Яковлев приказывает - ты выполняешь. Должен. Обязан. А сам ты
Яковлеву приказывать не имеешь права. А в остальном все-таки дружба: один
за всех и все за одного. Общий враг - фашисты. И цель общая - победить!
Яковлев за все отделение в ответе. Потому он и беспокойный такой. Все
что-то добывает, выпрашивает - получше сапоги, побольше патронов, лишнюю
пачку махорки или пшенного концентрата. Не для себя, для отделения. Надо -
он и свое отдаст. Хотя бойцов гоняет будь здоров! Свободная минута на
отдыхе выпадет - заставляет ползать по-пластунски, учит работать лопаткой,
использовать с толком укрытия на местности, маскироваться, прыгать,
бегать, драться врукопашную...
Поначалу у Петра настырность Яковлева вызывала раздражение. В
партизанском отряде тоже учились. Лейтенант Каруселин очень требовательным
был. Но не так, чтобы до седьмого пота, до изнеможения. Что, сержанту
больше всех надо?
Потом был первый бой. Отделение неспешно и толково рассыпалось в
цепь, и сам Петр, точно зная свое место в этой цепи, выбрал свежую
воронку, отбросил деловито крупные комья земли лопаткой перед собой,
уложил автомат для прицельного огня и стал ждать команды сержанта. И вдруг
понял, что все это он умеет, будто уже был в таком точно бою. И бегущие
прямо на него, словно возникающие из-под земли, фашисты, стреляющие на