"Илья Туричин. Братья (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Обиделся, - вздохнул Флич с сожалением.
- Плохо, Флиш. Он увез Пауля...
Глаза ее как-то обесцветились, словно из них ушла жизнь. Флич не знал,
что ей сказать. Известие было неожиданным, его еще надо было осмыслить,
пережить.
Гертруда Иоганновна села на стул, опустила руки на колени, они казались
неживыми.
- Я схожу с ума, Флиш... Я схожу с ума...
Она сжала ладонями виски и закачалась вправо-влево, словно внутри
сорвалась пружина, выпрямлявшая ее.
Флич смотрел с состраданием и думал: "Она теряет лицо. Она на пределе.
Павел - последний удар. Она не выдержит..." Он вспомнил ее скачущей на
строптивой Мальве, вспомнил подвернувшей ногу, побелевшей от боли, но
улыбающейся публике, вспомнил плачущей над вырезкой из газеты, когда погиб
Иван, подымающейся по шаткой пожарной лестнице под брезентовый купол, куда
мужчины не посмели подняться. Нет, она не может, не должна сломаться. Она -
пример, опора даже для более сильных. Она - само добро, само тепло, возле
которого отогреваются до дна промерзшие сердца.
- Гертруда, помните, как говорил Мимоза: главное - не терять кураж - и
добавил тихо, отчетливо: - Водопроводчик Чурин просил передать вам, что из
гостиницы никого не вывести.
Она посмотрела на него опустошенными глазами, внезапно в них появилась
крохотная искорка.
- Что вы сказали, Флиш?
- Я сказал, водопроводчик Чурин просил передать, что уйти из гостиницы
никому не удастся. Надо найти убежище здесь.
- Убежище?.. Да-да... - Она оживилась. - Шурин пришел?
- Нет. Его пропуск недействителен. Я за него.
- Вы?
- Я. Чему вы удивляетесь? Она протянула ему руку.
- Я нишему не удивляюсь, Флиш, - глаза ее потемнели, словно их затянуло
грозовой тучей. - Нишему... Их надо взрывать, как бешеных зверей. Вы знаете,
что делать?
- Чурин объяснил. Но вам надо найти убежище.
- Уходить нельзя. Подозрение. Гравес ошень хитрый. Мы будем сидеть в
этот комната. Две стены... Нам нельзя никуда уходить.
- Понимаю, - сказал Флич. - Но это опасно. Теперь вся жизнь опасно!
- В зале уже зажгли свет?
- Надо немножко ждать. Сегодня за официанты есть солдаты. Я объясню,
когда солдат погашает люстры. Ровно двадцать один час мы открываем занавес.
Там большой портрет Гитлер. Четыре пушки светят на него. И тогда солдат
погашает свет. Вы, Флиш, скажешь мне: аппаратур готов. Я пойму.
- Хорошо, Гертруда.
Флич поцеловал ей руку. Она ушла. Он взглянул на наручные часы. Было
девятнадцать часов пятьдесят одна минута. Впереди еще уйма времени, целая
вечность!
Он закончил зарядку аппаратуры и поставил ее в привычной
последовательности. Потом на гладильную доску положил брюки. Подождал еще
немного и вместо штепсельной вилки утюга воткнул в штепсель ножницы.
Вспыхнула голубая искра, раздался короткий треск, и свет в комнате погас.