"Илья Туричин. Кураж (Роман) " - читать интересную книгу автора

и седьмой-второй. В седьмом-первом компания так себе, серенькая. А в
седьмом-втором ребята, естественно, подобрались что надо, в том числе здесь
присутствующие.
Поэтому надо проситься у директора в седьмой-второй. Это Толик сказал.
Но Василь неожиданно возразил:
- Проситесь в седьмой-первый. Он же вредный, Хрипак.
- Кто это Хрипак? - спросил Павел.
- Директор. Фамилия у него такая - Хрипак, - пояснил Толик.
- Он вредный. Он непременно наоборот сделает, - сказал Василь. -
Попроситесь к нам в седьмой-второй, он вас к ним в седьмой-первый направит.
- Не направит, - вмешалась синеглазая Злата. - В седьмом-первом полно
новеньких. Офицерские ребята.
- Мы попросимся в седьмой-второй. Скажем, что и в Ташкенте учились в
седьмом-втором. Привыкли.
- Дело! - согласился Ржавый.
На следующее утро пришедший в класс специально пораньше Ржавый с
упоением рассказывал о Павле и Петре. И как они похожи один на другого. И
какая была драка. Это видеть надо! Василь размахивал руками, дергал головой,
и из рассказа его выходило так, что если бы не он, Ржавый, то не было бы
никаких братьев, никакой удивительной драки. И уж в седьмой-второй они бы не
попали.
Класс ждал с нетерпением появления необыкновенных новеньких. Класс был
возбужден. Девочки поправляли прически. Мальчишки показывали друг другу
приемы бокса. На уроке ерзали и шептались. Самых ретивых пришлось
одергивать. А Долевича учительница биологии чуть не выставила за дверь.
Но кончился первый урок, прошел второй. Новенькие не появлялись. Класс
приутих. Новость перестала быть новостью. И только Василь нет-нет да
поглядывал на дверь с тоской. Неужели вредный директор отправил братьев в
седьмой-первый?
Никто в школе не знал, что на станцию прибыли вагоны с цирковыми
животными и по городу вот-вот потянется удивительная процессия. Если бы
знали, многих недосчитались бы в классах. А уж Ржавого и его компании
непременно.


5

Уже ночью Сергей Сергеевич дал команду подавать брезент. Крыша и стены
составлялись из восьми огромных кусков. Их подвозили на тележке. Свернутые в
рулоны, они были похожи на гигантских гусениц. Казалось, что они шевелятся в
причудливом перекрестье мертвого голубоватого света. Раскатанные гусеницы
превращались в зеленые паруса, к ним крепили канаты, перекинутые через блоки
наверху. Потом крепким крученым шнуром стягивали вместе, как шнуруют
ботинки. Брезент шуршал и шлепал на ветру.
Чтобы все сооружение стало цирком-шапито, брезентовый шатер надо было
поднять и натянуть.
И вот вбиты снаружи в землю стальные ломы. Наброшены на них растяжки.
Заработали лебедки, и огромный купол стал ползти вверх. А когда он
остановился, изнутри его расперли румбостойками и шторм-балками.
Сергей Сергеевич стянул с головы свой танкистский шлем и протянул руку