"Иван Сергеевич Тургенев. Яков Пасынков" - читать интересную книгу автора

- Каким это образом? - возразила она, продолжая играть и устремив глаза
на свои пальцы.
- Я думал, что вы откровенны; я думал, что вы не умеете хитрить,
скрывать свои чувства, лукавить... Софья приблизила лицо свое к нотам.
- Я вас не понимаю.
- А главное,- продолжал я,- я никак не мог вообразить, что вы, в ваши
годы, уже умеете так мастерски разыгрывать роль... Руки Софьи слегка
задрожали над клавишами.
- Что вы это говорите? -проговорила она, все не глядя на меня,- я
разыгрываю роль?
- Да, вы. (Она усмехнулась... Злость меня взяла...) Вы притворяетесь
равнодушной к одному человеку и... и пишете к нему письма,- прибавил я
шепотом.
Щеки Софьи побледнели, но она не обернулась ко мне, доиграла ноктюрн до
конца, встала и закрыла крышку рояля.
- Куда же вы? - спросил я ее не без смущения.- Вы мне не отвечаете?
- Что мне вам отвечать? Я не знаю, о чем вы говорите... А притворяться
я не умею.
Она начала укладывать ноты... Кровь мне бросилась в голову.
- Нет, вы знаете, о чем я говорю,- промолвил я, также вставая,- и
хотите ли, я вам сейчас напомню некоторые ваши выражения в одном письме:
"будьте осторожны по-прежнему..."
Софья слегка вздрогнула.
- Я этого никак от вас не ожидала,- проговорила она наконец.
- И я никак не ожидал,- подхватил я,- что вы, вы, Софья Николаевна,
удостоили вашим вниманием человека, который...
Софья быстро ко мне обернулась; я невольно отступил от нее:
глаза ее, всегда полузакрытые, расширились до того, что казались
огромными, и гневно сверкали из-под бровей.
- А! коли так,- проговорила она,- знайте же, что я люблю этого человека
и что мне совершенно все равно, какого вы мнения о нем и о моей любви к
нему. И с чего вы взяли?.. Какое вы имеете право это говорить? А если я на
что решилась... Она умолкла и проворно вышла вон из залы. Я остался. Мне
вдруг стало так неловко и так совестно, что я закрыл лицо руками. Я понял
все неприличие, всю низость своего поведения и, задыхаясь от стыда и
раскаяния, стоял как опозоренный. "Боже мой! - думал я,- что я наделал!"
- Антон Никитич, -послышался голос горничной в передней,-пожалуйте
скорей стакан воды для Софьи Николаевны.
- А что? - ответил буфетчик.
- Кажись, плачут-с...
Я содрогнулся и пошел в гостиную за своей шляпой.
- О чем вы толковали с Сонечкой? - равнодушно спросила меня Варвара и,
помолчав немного, прибавила вполголоса: - Опять этот писарь идет.
Я начал раскланиваться.
- Куда же вы? Погодите: маменька сейчас выйдет.
- Нет, уж мне нельзя,- проговорил я,- я уж лучше в другой раз.
В это мгновение, к ужасу моему, именно к ужасу, Софья Х твердыми шагами
вошла в гостиную. Лицо ее было бледнее обыкновенного, и веки чуть-чуть
покраснели. На меня она и не взглянула.
- Посмотри, Соня,- промолвила Варвара,- какой-то писарь все около