"Иван Сергеевич Тургенев. Бурмистр (Из цикла "Записки охотника")" - читать интересную книгу автора

* Вот, дорогой мой, неприятности деревенской жизни (франц.).

- Нет, - отвечал я, - мне пора.
- Всё на охоту! Ох, уж эти мне охотники! Да вы куда теперь едете?
- За сорок верст отсюда, в Рябово.
- В Рябово? Ах, Боже мой, да в таком случае я с вами поеду. Рябове
всего в пяти верстах от моей Шипиловки, а я таки давно в Шипиловке не бывал:
все времени улучить не мог. Вот как кстати пришлось: вы сегодня в Рябове
поохотитесь, а вечером ко мне. Се sera charmant*. Мы вместе поужинаем, - мы
возьмем с собою повара, - вы у меня переночуете. Прекрасно! прекрасно! -
прибавил он, не дождавшись моего ответа. C'est arrange...** Эй, кто там?
Коляску нам велите заложить, да поскорей. Вы в Шипиловке не бывали? Я бы
посовестился предложить вам провести ночь в избе моего бурмистра, да вы, я
знаю, неприхотливы и в Рябове в сенном бы сарае ночевали... Едем, едем!
______________
* Это будет прелестно (франц.).
** Все устроено... (франц.).

И Аркадий Павлыч запел какой-то французский романс.
- Ведь вы, может быть, не знаете, - продолжал он, покачиваясь на обеих
ногах, - у меня там мужики на оброке. Конституция - что будешь делать?
Однако оброк мне платят исправно. Я бы их, признаться, давно на барщину
ссадил, да земли мало! Я и так удивляюсь, как они концы с концами сводят.
Впрочем, c'est leur affaire*. Бурмистр у меня там молодец, une forte tete**,
государственный человек! Вы увидите... Как, право, это хорошо пришлось!
______________
* это их дело (франц.).
** умная голова (франц.).

Делать было нечего. Вместо девяти часов утра мы выехали в два. Охотники
поймут мое нетерпенье. Аркадий Павлыч любил, как он выражался, при случае
побаловать себя и забрал с собою такую бездну белья, припасов, платья,
духов, подушек и разных несессеров, что иному бережливому и владеющему собою
немцу хватило бы всей этой благодати на год. При каждом спуске с горы
Аркадий Павлыч держал краткую, но сильную речь кучеру, из чего я мог
заключить, что мой знакомец порядочный трус. Впрочем, путешествие
совершилось весьма благополучно; только на одном недавно починенном мостике
телега с поваром завалилась, и задним колесом ему придавило желудок.
Аркадий Павлыч, при виде падения доморощенного Карема, испугался не на
шутку и тотчас велел спросить: целы ли у него руки? Получив же ответ
утвердительный, немедленно успокоился. Со всем тем, ехали мы довольно долго;
я сидел в одной коляске с Аркадием Павлычем и под конец путешествия
почувствовал тоску смертельную, тем более, что в течение нескольких часов
мой знакомец совершенно выдохся и начинал уже либеральничать. Наконец мы
приехали, только не в Рябово, а прямо в Шипиловку; как-то оно так вышло. В
тот день я и без того уже поохотиться не мог и потому скрепя сердце
покорился своей участи.
Повар приехал несколькими минутами ранее нас и, по-видимому, уже успел
распорядиться и предупредить кого следовало, потому что при самом въезде в
околицу встретил нас староста (сын бурмистра), дюжий и рыжий мужик в косую