"Юрий Тупицын. Эффект серфинга (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

дальнего космофлота, что размещен на территории Йеллоустонского
планетарного парка, но окончательно от удара орнитеррского геновируса еще
не оправилась, и когда оправится - неизвестно. На вопрос встревоженных
торнадовцев о характере остаточного заболевания Лены центринформ ответил,
что это - очень сложная нехарактерная психотропная болезнь. Четких земных
аналогов она не имеет, но более всего она сходна с так называемой
биофобией - болезненным ощущением своей ненужности, обреченности,
неотвратимо приближающейся близкой смерти. Проще говоря, биофобия - это
глубокая депрессия, связанная либо с неумением, либо с нежеланием жить,
депрессия пассивная, редко приводящая к самоубийству, но способная за
два-три месяца свести человека в могилу. В первобытном мире она была
распространена довольно широко. Хотя возникала, как правило, не спонтанно,
а через сглазы, наговоры и другие колдовские действия, во всесилии которых
заболевшие биофобией не сомневались. В современное же время биофобия
встречается в виде редчайшего исключения, но все-таки встречается. И хотя
торнадовцев поспешили успокоить, сообщив, что у Лены биофобия имеет легкую
форму, ту самую, которая во времена русского православия уводила девушек в
монастыри, на весь грустный век их делая христовыми невестами, - ясно
было, что Лену следует навестить. Навестить всем экипажем и попытаться
вернуть ей естественную радость жизни. Ну, хоть чем-нибудь помочь! Ведь
она им не чужая. По давним патрульным традициям спасенная торнадовцами
девушка становилась их крестницей.
В общем, все говорило за то, что не стоит торнадовцам разлучаться после
трудного и грустного орнитеррского рейда. И все-таки их разлучили! Каждый
житель Земли от мала до велика знал, сколь ужасны могли быть последствия
от занесения в биосферу родной планеты инопланетных форм жизни и
возбудителей чужеродных болезней. И если на протяжении целых трех веков
земной цивилизации удавалось избегать этой фатальной опасности, то лишь
благодаря жестким мерам предосторожности, которые на первый взгляд могли
показаться избыточными и попросту ненужными. Вот и теперь, хотя для этого
не было никаких фактических показаний, специальным решением Совета
астральной медицины Климу Ждану и Алексею Кронину, как лицам, подвергшимся
воздействию орнитеррского геновируса, был временно запрещен прилет на
Землю. Им предстоял двухнедельный карантин с пребыванием на лунной базе,
скрупулезное обследование и дополнительный курс профилактического лечения.
Одному лишь Ивану Лобову, как не инфицированному геновирусом, было
разрешено после обычных медосмотров и формальностей сразу же вылететь на
Землю. Из солидарности с экипажем Иван было отказался, но друзья
отговорили его от этой жертвы. Клим сказал, что просто глупо торчать на
Луне, когда течет драгоценное время земных каникул, а Алексей напомнил
Ивану о Лене Зим, о ней экипаж "Торнадо", к стыду своему, как-то позабыл в
карантинной суматохе, которую космонавты дружно не любили, несмотря на то
что сознавали ее необходимость и не пытались прекословить. Напоминание
Кронина решило дело - Лобов вылетел на Землю один.
В Йеллоустонском профилактории Лобова встретил психолог-обсерватор,
плотно сложенный мужчина лет тридцати пяти, в добродушных голубых глазах
которого так и лучился рекламный лозунг: "В здоровом теле - здоровый дух!"
У него были замедленные, четко прорисованные движения сильного и
уверенного в себе человека и типично прибалтийское имя - Ян Кирсипуу.
Крепко пожав руку Ивана, он усадил его в плетеное кресло, скрипнувшее под