"Юрий Тупицын. Эффект серфинга (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

- А если не разучился, чего же ты весь издергался? Да мало ли по какой
причине могут дать трассу из первого ноль-десятка?
- Вот именно, - снова мрачнея, пробормотал Иван.
Алексей мысленно ругнул себя за неверный поворот разговора и продолжал,
снова выходя на рельсы рассудительного оптимизма:
- И за навигацию ты беспокоишься совершенно напрасно! - И хотя Лобов
пожатием плеч ясно показал, что за навигацию не беспокоится, инженер как
ни в чем не бывало продолжал: - Чтобы Клим увалился на другую трассу? Не
было такого в практике экипажа "Торнадо" и никогда не будет! Клим копается
только для очистки совести. А вот и он, собственной персоной! И его
лучезарная физиономия - лучший гарант нашей добропорядочности.
Клим Ждан был весел, оживлен и, так сказать, бурлил разного рода
мысленными, еще не нашедшими словесного выхода догадками и
предположениями. Не присаживаясь, он нацедил себе полный бокал росника,
так что белая шапка пены чуть было не съехала набок, и жадно выпил,
испачкав не только губы, но и кончик носа. Вытирая лицо мягким цветным
платком, он проговорил, пародируя текст диспетчерских сообщений:
- Официально уведомляю, что никаких запредельных отклонений от
предначертанного "Торнадо" маршрута не обнаружено. Наш выход из гиперсвета
можно использовать как учебное пособие на курсах усовершенствования
штурманов дальнего космоса. Даже сбой гиперсветовых маршевиков, который
прошляпил наш дипломированный бортинженер, не испортил общей картины.
Кронин печально вздохнул.
- Точность - вежливость королей, но никак не штурманов! Дипломированный
бортинженер не прошляпил, а своевременно компенсировал начавшийся сбой. И
если бы не этот скромный, но бдительный инженер, то получилась бы у тебя
не картина, а мазня.
Клим засмеялся:
- Сочтемся славою! Ведь мы свои же люди. Главное, что на выходе из
гиперсвета у нас все в порядке. Тип-топ!
- Почему же нам дали почетную трассу?
Штурман многозначительно поджал губы, пододвинул ногой кресло и не
столько сел, сколько плюхнулся в него.
- Им видней.
- Кому - им? - не отставал Кронин.
- Тем, кто финишные дорожки распределяет. - В глазах Клима замерцали
озорные огоньки. - Как это говорится в известной присказке? Жираф большой,
ему видней! Может быть, мы, грешные, сами того не подозревая, сделали
какое-нибудь великое открытие? Бывает ведь! Сделали, да по своему
невежеству не сообразили, что к чему. А те, кто повыше, кому видней,
сообразили. Приземляемся в Байконуре, а там уже стоит новый памятник
экипажу "Торнадо". В мраморе!
- Старомодно, - поморщился Алексей.
- Ну из векита! Из этого вечного материала, для которого не только
тысячи, но и десятки тысяч лет нипочем. Этот памятник у меня перед глазами
как живой! В той мере, конечно, в какой это позволительно памятникам.
Иван, естественно, стоит во весь свой рост, развернув плечи, и, приставив
козырьком ко лбу свою всесокрушительную длань, прозорливо смотрит в
бесконечные дали Вселенной. Я сижу у его ног в скромной позе роденовского
мыслителя. Ведь должен быть в героическом экипаже хоть один мыслитель,