"Юрий Тупицын. На восходе солнца (повесть) (Авт.сб. "В дебрях Даль-Гея")" - читать интересную книгу автора

эту минуту он готов был поднять могучий корабль в воздух и карающим мечом
пройти по этой проклятой планете, оставляя за собой груды кипящей
вздыбленной земли. А потом наступила разрядка. Лобов тяжело опустился в
свободное кресло и несколько секунд сидел, расслабленно уронив на руки
голову. Бедный хрупкий хомо сапиенс! Откуда только он берет непонятные,
почти сверхъестественные силы? Что ведет его через бездны космоса, через
боль, страдания и саму смерть от звезды к звезде и от планеты к планете?
Кто наградит его, и нужно ли все это?
Алексей нуждался в помощи, и Лобов поднялся на ноги, коря себя за
проявленную слабость духа и радуясь, что об этой слабости никто никогда не
узнает.
Те времена, когда шок считался смертельно опасным для человека, уже
давно ушли в область предания. Через несколько минут после инъекции
дестрессида Кронин открыл глаза и недоуменно посмотрел на Лобова. Потом
глаза его потеплели, он попытался привстать, охнул и сморщился от боли.
- Лежи, - тихо сказал Лобов, - ты свое дело сделал, Алексей.
Глаза Кронина улыбнулись.
- Так я успел, Иван? - Он осторожно шевельнулся, прикрыл глаза и
прошептал: - Я думал - не успею.
Когда боль несколько утихла и Кронин снова открыл глаза, Лобов
наклонился к нему и стал неторопливо рассказывать о своих приключениях.
Инженер слушал внимательно, но иногда совсем некстати улыбался. Вдруг он
перебил Лобова:
- А Клим?
И, услышав, что о штурмане ничего не известно, нахмурился. Лобов
рассказал про нападение Штанге. Кронин едва приметно качнул головой:
- Так это он меня?!
Инженер вспомнил, что произошло с ним меньше получаса назад.
Из глубины пустыни вынырнул и принялся кружить над "Торнадо" униход. На
запросы не отвечал. Что случилось? Отказала связь? По каким причинам Клим
не может говорить? Или униход попал в чужие руки?
- Я ведь вызывал тебя, - с укором сказал Кронин Лобову.
- Наверное, я был в ходовой рубке "Ладоги". Ведь рубка экранирована от
гравитации.
- Наверное, - вздохнул инженер.
Алексею пришлось решать самому. Он мучительно колебался, но в конце
концов вышел из корабля. Он не мог не сообщить Климу, что на корабле есть
люди.
Кронин понимал, что рискует многим и был настороже. Когда в самый
последний момент заметил, как на униходе открылся люк гравитопушки,
прыгнул в сторону. Это спасло ему жизнь, но ледяной ожог нестерпимой болью
смял и скрутил его тело.
Очнувшись, он увидел песок и нижнюю ступеньку корабельного трапа.
Удивился тому, что еще жив, и понял, что должен, обязан предупредить
командира о вновь родившейся иезуитской опасности.
- Я ничего не помню, - пожаловался Кронин, поднимая на Лобова
беспомощный взгляд. - Полз, карабкался, и все.
- Ты молодец, - сказал Лобов.
Глаза инженера улыбнулись. Он полежал, отдыхая и осваиваясь со своим
новым состоянием, и спросил: