"Юрий Тупицын. Красные журавли" - читать интересную книгу автора

невесомом киселе, то более или менее успешно балансируя на струе, то
срываясь и начиная выписывать затейливые фигуры. Мысли хаотично скакали с
одного предмета на другой, не делая различий между существенным и
пустячным. И каждая такая мысленная тропинка высвечивалась с неожиданной,
ослепляющей яркостью. Александр подумал, например, о том, что в кабине
самолета остался планшет, а в планшете - карта; по этому поводу уж
непременно придется давать объяснения и писать какую-нибудь бумагу.
Подумал он и о том, что давно не писал домой и что это с его стороны
свинство. И о том, что он скажет сегодня Нине, когда они встретятся, как и
всегда, возле фонтана в городском сквере. А на этом хаотичном и разноликом
фоне какая-то тревожная острая мысль вспыхивала и гасла так быстро, что
Гирин никак не мог за ней угнаться и понять, почему в смутном предчувствии
неожиданной беды ноет сердце.
Земля!
Она открылась не сразу, а вырисовалась постепенно, по частям, как на
снимке, погруженном в быстродействующий проявитель. Появилась, затянулась
дымкой, пропала и появилась вновь, уже окончательно. Она была похожа на
крупномасштабную карту, и Гирин сразу опознал район аэродрома: широкую
ленту автострады, голубую змею реки, лесной массив и озеро на его западной
окраине. Озеро неожиданно глубокое, с неплохой рыбалкой и отличными
местами для купания. Земной мир, в который Гирин вывалился из сырой
облачной преисподней, был удивительно непохож на ослепительную, сияющую
обитель заоблачного поднебесья: он был дробным, многоликим, расчлененным
на множество несхожих фигур и объектов, а его притушенные, смазанные
краски казались выцветшими. Даже не верилось, что всего двумя тысячами
метров выше так щедро брызжет лучами хрустальное солнце и тает под
взглядом пронзительная небесная синь. Плавным движением всего тела, рук и
ног Гирин стабилизировал свое падение и перенес правую руку на вытяжное
кольцо.
И тут тревожная мысль-заноза, долгое время остававшаяся неуловимой,
обрела наконец четкие контуры. Ведь это не тренировочный прыжок, а
катапультирование! Парашют должен был сработать от автомата сразу же после
расстыковки с креслом, еще полминуты тому назад, а между тем купол так и
не раскрылся. Почему?!
Гирин не стал искать ответа на этот страшный вопрос, вместо этого он
высвободил вытяжное кольцо из предохранительного кармана и рванул его от
себя и в сторону. Кольцо не поддалось! Гирин нервозно повторил рывок и,
опять не добившись успеха, ухватился левой рукой за кисть правой. В этот
рывок обеих рук он вложил все свои силы, все, без остатка... И кольцо
вылетело, увлекая за собой вытяжной трос!
Во время возни с кольцом Александр потерял равновесие. Воздушная струя
теперь лениво вращала его тело, демонстрируя то рыхлую изнанку облаков, то
приближающуюся землю. Плавным движением Гирин начал ложиться на встречный
поток. И в этот момент спазма страха сжала его сердце - он не чувствовал
выхода купола! Короткий взгляд вверх и за спину окончательно поставил все
на свои места - купола и точно не было. Не было совсем, пусть даже
смятого, незаполненного, разорванного, тянущегося колбасой. Не было!
Парашют отказал.
В сознании вдруг промелькнуло запоздалое воспоминание о странном
двойном ударе при катапультировании. Скорее всего второй резкий удар,