"Юрий Тупицын. Красные журавли" - читать интересную книгу автора

статусу командира тому полагалось покидать самолет последним. Но спора не
произошло.
- Сам-то готов? - как-то не по обстановке, по-домашнему просто
осведомился Ивасик.
- Связи с КП не имею, фонарь сбросил, ремни затянул, к
катапультированию готов! - отчеканил Гирин. - Как вы?
- Порядок.
- Тогда вперед!
- Пошел!
Тугой выстрел, и Александр остался по-настоящему одни.
- Я двести тридцать пятый. Командир контужен, катапультировался, -
произнося эти слова, Гирин дал рули на разворот влево. - Отворачиваю на
безопасный курс.
Маршрут полета проходил через южную окраину промышленного города,
растянувшегося вдоль реки. Катапультируйся Гирин на исходном курсе, и
горящий самолет, врезавшись в жилые или промышленные строения, мог стать
причиной большой непоправимой беды. Конечно, вероятность падения самолета
в городской черте была невелика, но в таком деле Александр не хотел и не
мог рисковать. И он не колеблясь ввел горящий самолет в этот последний
разворот, решив отвернуть по меньшей мере градусов на сорок пять. Но
реализовать свое решение полностью он не успел. Развернувшись градусов на
тридцать, самолет вдруг начал опускать нос и все больше заваливаться на
левое крыло. Секунду-другую Гирин инстинктивно предпринимал отчаянные
попытки удержать машину, но потом понял, что это конец: либо перегорели
тяги рулей, либо струями пламени сожгло и разрушило стабилизатор. Кончено!
- Отказало управление. Катапультируюсь!



3

Выстрела Гирин не слышал, но ощутил мощный удар снизу, спрессовавший
его тело. Все это было привычно и много раз испытано во время тренировок
на наземной катапульте. Но после первого удара он почему-то почувствовал и
второй, не такой мощный, но гораздо более резкий, отдавшийся болью в
тазовых костях. Наверное, Александр на какое-то время потерял сознание,
полотому что не почувствовал момента расстыковки с креслом. Очнулся он уже
в свободном падении. Опытный парашютист-перворазрядник, Гирин попытался
было оседлать встречную струю, лечь на нее лицом вниз, крестом раскинув
руки и ноги, но куда там! В турбулентном облаке, не видя ни земли, ни
неба, сделать это было почти невозможно - струя сбрасывала его как
норовистый конь. Не желая падать совершенно беспорядочно - могло завертеть
так, что и сознание потеряешь, - Гирин не прекращал своих попыток
стабилизироваться, но и не особенно огорчался неудачам. Из предварительной
информации руководителя полетов он знал, что нижняя кромка облаков лежит
на высоте тысячи пятисот метров - вполне хватит времени, чтобы открыть
парашют. Теперь же делать это было преждевременно: купол мог обернуться
вокруг тела, перехлестнуться стропами, пойти колбасой - рисковать не
стоило.
Так Гирин и летел в сером и влажном облачном мареве, в этом дурацком