"Еран Тунстрем. Сияние (Роман) " - читать интересную книгу автора

не закричал, потому что мне чудилось, будто я вижу этих существ - и нас, и
всех, кого не видел, - как бы вписанными в тесный круг времени посреди
безвременного хаоса, который мы зовем реальностью, и опять - меня словно
заклинило тут с тех пор - безвременье без месяцев, лет и календарей, всё
будто тонкая-претонкая завеса вокруг нас. Первый попавшийся гвоздь способен
распороть наше мирозданье...
Я схватил отца за руку, не замечая, что говорю в микрофон, и потому мой
голос по сей день сохранился где-нибудь в музее голосов:
- Кто тут настоящий - мы или они?
- Сейчас мы все настоящие. Это американцы, тренируются для высадки на
Луну; ты смотри - молчок о том, что видел.
- А почему они здесь, у нас?
- Потому что Исландия больше всего похожа на Луну.
- Жуть какая. Будто в открытом космосе.
- А мы и находимся в космосе, Пьетюр. Далеко-далеко. И между прочим,
таких мест, как вот это, много. Это твоя страна, и ты должен научиться
любить ее.
- Нелегкая задача.
- Любить красивое невелика хитрость. Выжать из камня одну-единственную
капельку молока намного труднее.
- А я все-таки думаю, лучше бы переехать в какую-нибудь другую страну;
зачем нам жить здесь? Зачем?
- Затем, что средь серого камня рдеют горные васильки и смеется белая
кашка. Затем, чтобы раз в году отправиться в Глухомань и вспомнить, что мы -
крупицы космической грезы.
- Ты сделаешь об этом программу?
- Спрячу до поры до времени.

* * *

"Спрячу до поры до времени".
Где бы ни находился, я всегда черпал большое утешение в "Собрании
папиных неудач" - так я называю архивные записи, спрятанные до поры до
времени. Ведь чтобы замаскировать наш комплекс неполноценности и
поддерживать в народе хорошее настроение, прирожденного оптимиста Халлдоура
посылали в разные концы света готовить программы, не только о рыбе, и каждый
раз он умудрялся доказать, что везде куда хуже, чем дома.
Думается, никогда я не бываю так близко к нему, как у магнитофона,
когда его шумные вздохи и покашливания прерывают какого-нибудь краснобая, у
которого он берет интервью. Сколько же энергии потрачено, чтобы вырезать
собственные реплики. Множество восклицаний вроде "Да что вы говорите!",
"Неужто правда?", "В жизни не слыхал ничего подобного!". Я прямо воочию вижу
искреннее удивление на его лице, когда он совершает эти смертные грехи
репортера. Да, в первозданном виде его радиопрограммы отнюдь не были
шедеврами. Одну из самых любимых моих записей я берегу как зеницу ока.

ИНТЕРВЬЮ С ГЕНРИ МИЛЛЕРОМ

Вдалеке музыка Элвиса Пресли. Шум морского прибоя, шорох песчаного
камыша. Знакомое дыхание, резкий гудок автомобильного клаксона. Отец: