"Борис Евгеньевич Тумасов. Да будет воля твоя (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

верную сельцо арзамасского помещика Попова, а у того защитник сыскался,
Прокопка Ляпунов, и отняли у Иванова то сельцо. Царь не вступился за
дьяка. Отчего бы? Видать, не посмел трогать дворян рязанских и
арзамасских.
Скопин-Шуйский был согласен с дьяком: дворянство - сила и не доведи
Бог переметнется к самозванцу. Отчего восстание Болотникова иссякло силой?
От измены дворянской, когда братья Ляпуновы, Сумбулов и Пашков в самый
разгар боя за Москву перекинулись к Шуйскому.
Скачут за возком дворяне - охрана Скопина. Не изменят ли, не бросят в
минуту опасную? Афанасий Иванов словно прочитал мысли Скопина-Шуйского:
- Князь Михайло Васильевич, ну как мы в Тверь, а там воры?
- Попытаемся стороной объехать. Нам, дьяк, Новгород надобен.
Помолчал, спросил:
- Как мыслишь, встрянет ли Жигмунд в войну с нами?
Афанасий потер лоб:
- Коварен король, своего часа выжидает. Да и на сейме паны вельможные
за сабли хватаются, на Москву навострились.
Скопин-Шуйский согласился с дьяком. Пока Сигизмунд питает надежду
получить Смоленск и иное порубежье от самозванца, Речь Посполитая войну не
начнет, но как побьют вора, так и жди напасти.
- Как ни прикидывай, дьяк, а выходит одно: пойдет на нас Речь
Посполитая. А посему, Афанасий, тебе свою службу надо исполнять исправно,
Карла улещать, а мне ратников в Москву вести. И не токмо самозванца
одолеть, но, коли того земля российская потребует, отстоять ее,
многострадальную, потомкам нашим оставить цельной, в клочья не
разорванной.
Дьяк согласился. Князю ведомо: царь, напутствуя Афанасия и стольника
Головина, велел соглашаться наряду со свеями, даже если они затребуют
Корелу.
Всего раз и повидал Иванов этот городок, когда десять лет назад
подписывали Тявзинский договор и Швеция вернула Корелу России. Пятнадцать
лет хозяйничали свеи в Кореле, разрушили многие укрепления, возведенные
еще новгородцами. Для них Корела, стоявшая на берегу порожистой Вуоксы с
каменным детинцем и круглой сторожевой башней, была не просто крепостью -
она стерегла путь к морю, которым торговые люди плавали к немцам...
Теперь эту землю он, Афанасий Иванов, со стольником Головиным должны
обещать королю свеев, только бы тот послал своих рыцарей в подмогу
Шуйскому. И дьяку делается страшно: самим впустить свеев на Русь...


С монастырских стен вражеский лагерь как на ладони. Два укрепления -
одно на юго-востоке, другое на западе, - а на высотах пушки.
Лазутчики вызнали, у врагов девять батарей: шестьдесят три разные
пушки зевами на лавру нацелились, где за стенами укрылись мужики и бабы с
детьми, монахи и стрельцы. Поднимается Акинфиев на башню, смотрит, как
ляхи и литва, казаки и ватажники копошатся, из леса бревна волокут,
плотницких дел умельцы топорами стучат, передвижные турусы на колесах
мастерят, щиты из лозы вяжут - прикрытие для пищальников с рушницами и
лучников.
Беспокойная мысль у Артамошки: нелегко будет отбиться, эвон во