"Вадим Туманов. Все потерять - и вновь начать с мечты " - читать интересную книгу автора

Витькой отношениях что-то надломилось.
В 1977 или 1978 году Владимир Высоцкий познакомил меня со своим
приятелем Феликсом Дашковым. Дашков был капитаном теплохода "Белоруссия". Мы
сидели в моей московской квартире. А так как Феликс когда-то работал в
Дальневосточном пароходстве, у нас оказалось много общих знакомых. Перебирая
их фамилии, я назвал Николайчука. "Как его зовут?" - спросил Дашков. -
"Витька..." - "А ты знаешь, кто он сейчас?" - "Нет..." Тогда-то я и услышал
от Феликса, что друг моей юности, оказывается, заместитель министра морского
флота СССР. Феликс дал мне его рабочий телефон. Высоцкий просил меня пока не
звонить, подождать его возвращения: он улетал в Париж, а ему хотелось
услышать, как большой советский начальник отнесется к звонку старого друга,
прошедшего через колымские лагеря.
Дней через десять я не выдержал и позвонил.
Трубку сняла секретарь замминистра. "Кто его спрашивает?" - "Скажите -
Туманов..." Слышу в трубке бархатистый, самоуверенный,
вопросительно-начальственный голос, каким говорят люди, осознающие свою
значительность: "Да-а-а?" Это произносят с особой интонацией, которая
позволяет, в зависимости от ситуации, сразу перейти на официальный тон или,
напротив, дружеский.
"Скажите, вы тот Николайчук, который плавал на "Новгороде"?"
Последовала пауза, и я продолжил: "Вам фамилия Туманов ничего не говорит?"
Новая пауза затянулась. "Вадим?"
- "Да..." И жду, что сейчас услышу: где ты?! Хватай машину! Или иначе:
стой на месте, я
бегу к машине, сейчас буду!
А трубка молчит, я уже ругаю себя за этот звонок, и говорю, извиняясь:
"Мне капитан Дашков дал ваш телефон..." - "Знаю Дашкова, мы вместе в Генуе
были..." И опять молчание. "Ну, зачем ты позвонил?" - кляну я себя. "Вот
номер моего телефона, - говорю,
- я завтра улетаю. Если у вас будет желание, позвоните". - "Я тоже
завтра улетаю", - с облегчением говорит заместитель министра.
Меня всего трясло.
Когда вернулся Высоцкий, я передал ему разговор с Николайчу-ком. Володя
выругался:
- Он, наверно, подумал, что ты только что освободился, сто ишь в
телогрейке и в
сапогах на Казанском вокзале, захочешь переночевать или попросишь
четвертак на дорогу...
Я очень хотел бы его увидеть!
Высоцкому не пришлось с ним встретиться - пришлось мне, причем при
неожиданных обстоятельствах.
Я уже забыл о неприятном эпизоде, когда в 1997 году меня, президента
компании "Туманов и К°", приглашают в подмосковный санаторий на встречу
ветеранов Дальневосточного пароходства. В холле множество людей в орденах и
медалях. Басков Василий, рядом - Николайчук. Злость охватила меня, я иду
прямиком к нему:
- Как же тебе, Витька, не стыдно! - говорю. - Мы же с тобой выросли
вместе, одну
рубашку, одну куртку носили по очереди...
Николайчук покраснел: