"Худайберды Тухтабаев. Конец Желтого Дива" - читать интересную книгу автора - Вы посидите пока на веранде, попейте чайку. Салимджан-ака пошел на
кладбище. Это недалеко... Трудно бедняге, тоскует, вот и ходит к могиле жены каждый день... Отчего же умерла жена полковника?.. Тут-то, конечно, нечего особо удивляться: состарилась или заболела и - умерла. А вот за что сидит сын? Странно. Сын полковника милиции и на тебе - в тюрьме! Во всем городе не сыщешь милиционера, который бы не знал полковника, который бы не называл его устозом - учителем, наставником! Что они, не могли заступиться за сына такого человека, выпустить из тюрьмы?.. Кто засадил сына полковника, запросто может и меня упечь за решетку. Вот докажет тот "несчастный" директор кафе свою "правоту", возьмут да и упекут. Долго ли?! - Хашимджан, не заскучал один? - раздался знакомый голос. Я и не заметил, как вернулся Салимджан-ака. На лице еще тень печали, но лицо смягчилось, взгляд подобрел. - Голоден, наверное? Плов умеешь готовить? - Умею. - Раздевайся тогда. Сварим отменнейший плов. Мы вдвоем споро принялись за дело. Когда зирвак[3] был готов, полковник велел мне принести несколько кусков хорошо поджаренного мяса, а сам достал бутылку коньяка. - Хочешь выпить? - Нет, я не пью... - Вспомнив про те два стакана водки, я смутился и добавил: - А коньяк я вообще не пробовал и не собираюсь. - Правильно, и в рот не бери этот яд! Я тоже ни грамма не пил до пятидесяти лет. Сейчас же, если и выпью по маленькой, то только по Ух, ну до чего горький, дьявол, аж слезу вышибает! И мы покупаем эту гадость за свои кровные денежки и отравляем свой организм! Келинойи твоя, земля ей пухом, уберегла меня от увлечения этим зельем. Уберегла - и оставила сиротой. Да наполнится ее могила светом, прекрасная была женщина, каких мало на свете. Дай-ка выпью еще чарочку... За тебя, за то, чтобы ты вырос в милиции, чины заслужил, полковником стал. - А давно умерла келинойи? - Год тому назад, сынок. - А за что посадили Карима-ака? - Расскажу, все тебе расскажу. Может быть, и полегчает на душе малость, если поделюсь... Оббо, Хашимджан, тебе сколько лет стукнуло? - Восемнадцать. - Кариму сейчас двадцать. В меня статью вышел: высокий, широкоплечий, стройный... Иди-ка, притуши огонь. Молодец! Может, хочешь выпить? - Нет. - И не пей эту гадость. Спиртное - яд. Я же говорил тебе, до пятидесяти лет в рот не брал... Карима я сам посадил. И келинойи твоя умерла из-за этого. Выходит, я виноват в ее смерти. Эх, какая была женщина... Все что во мне есть мягкого, доброго - это от нее. А твердость я унаследовал от отца... Рано умерла, бедняжка! Это она сделала меня человеком, уберегла от дурного, научила справедливости, тридцать лет воспитывала... а когда оставалось пожинать плоды, взяла да и покинула меня... Да, все я тебе расскажу, все. Быть может, и легче станет. |
|
|