"Владимир Борисович Туболев. Одиночный полет " - читать интересную книгу автора

- Хочу посмотреть Белоруссию. Царев широко раскрыл глаза.
- Что?! При чем тут Белоруссия?!
- Видите ли... Однажды я там родился,
- Родился. Ну и что?
- Вы правы. Ничего особенного. - Ему вдруг стало скучно. - Давайте
прекратим этот разговор, Царев пристально поглядел на него и покачал
головой,
- Что ж, - сказал он. - Я предупредил. - Он нахлобучил фуражку и
повернулся к двери. Уже выходя, на удержался и крикнул: - Все в этом полку с
ума пасходили! Все! Наталья Ивановна говорила: держись от сумасшедших
подальше! И она права!
Он так хлопнул дверью, что с потолка посыпалась земля. Капитан остался
один.
Он увидел Белоруссию - сплошное огромное черное пятно. И только один
огонек, где-то под Минском, который начал мигать при их приближении. Штурман
прочел морзянку:
- Т-р-э-б-а з-б-р-о-я... Трэба зброя. Командир, что это значит?
- Нужно оружие, - угрюмо перевел пилот. Огонек мигал долго и
настойчиво, он терпеливо просил после того, как они миновали его:
- Трэба зброя...


4

- Командир, курс триста двадцать, - говорит штурман.
Капитан трогает штурвал и делает правый разворот. Он ждет, пока цифра
"315" на картушке компаса подходит к указателю. Затем выравнивает самолет.
По инерции машина еще продолжает разворачиваться, и, когда две светлые
черточки совмещаются в одну, пилот компенсирует инерцию едва ощутимым
движением руля поворота.
- Взял триста двадцать.
Теперь звезда, на которую он летел до сих пор, сместилась влево.
Взгляд пилота пробегает по приборам, не задерживаясь ни на одном.
Температура масла, расход горючего, высота, скорость, наддув, обороты
винтов...
Приборы - язык, на котором разговаривает с пим самолет. В первые годы
работы Добруша самолет говорил на чужом языке. Приходилось прилагать все
внимание, чтобы понять, о чем говорит машина. Сейчас это получается без
участия сознания.
В его глазах раз и навсегда запечатлелось то положение стрелок,
рычагов, тумблеров, огоньков сигнальных лампочек, при котором даже
мимолетного взгляда достаточно, чтобы в мозг поступало сообщение:
"Нормально, нормально, нормально..." Но стоит отклониться одной-единственной
стрелке, потухнуть лампочке, и привычная картина нарушается, в мозг
поступает тревожный сигнал: "Опасность!" Пилот еще не успел осознать, в чем
она заключается, но уже начинает действовать, только задним числом понимая,
что на это сообщение машины он и в самом деле должен был убрать газ,
переключить тумблер или уменьшить тангаж.
- Командир, режим!
У него хороший штурман. Он знает свое дело. Хороший штурман, еще не