"С.Э.Цветков. Великое неизвестное (Исторические миниатюры) " - читать интересную книгу автора

разумом, которому вскоре предстоит склониться перед чем-то еще более
непостижимым - религией распятого Бога, и освятить крест - знак величайшего
преступления и позора.
Один из римских историков пишет о глубокой грусти, охватившей Марка
Аврелия после его усыновления Антонином Пием [Антонин Пий (86 - 161) -
римский император с 136 г. Своим безупречным поведением и миролюбием
заслужил прозвания Благочестивый и Миролюбивый], предназначавшим его к
власти вместе с другим пасынком, Луцием Вером. Этому сообщению веришь, когда
смотришь на бюсты Марка Аврелия: одухотворенное раздумьями лицо, запущенная
борода, утомленные чтением глаза... Этому человеку не могло быть знакомо
властолюбие. И, однако, он, посвятивший себя познанию истины и жизни в
согласии с Богом, должен был нарушить сосредоточенность своей души, допустив
в нее страсти того века, к которому не принадлежал, расточить ее силы на
служение обществу, которое презирал и осуждал.
Его царствование напоминало те далекие времена, когда боги и титаны
сходили на землю, чтобы вызволить людей из полузвериного существования, дать
им законы и обучить ремеслам и искусствам. Марк Аврелий был воплощением
человечности, лучшим из людей, как сказал бы Платон. Его ум обнимал все
отрасли управления огромной империей, душа была свободна от порочных
наклонностей предыдущих и последующих цезарей, тело не знало наслаждений и
отдыха. "К народу он обращался так, как это было принято в свободном
государстве, - говорит римский историк. - Он проявлял исключительный такт во
всех случаях, когда нужно было либо удержать людей от зла, либо побудить их
к добру, богато наградить одних, оправдать, выказав снисходительность,
других. Он делал дурных людей хорошими, а хороших - превосходными, спокойно
перенося даже насмешки некоторых... Отличаясь твердостью, он в то же время
был совестлив". Он был первым и единственным из цезарей, кто возвратил
свободу - народу и былое значение - сенату. "Справедливее мне следовать
советам стольких опытных друзей, - говорил он своим приближенным, - нежели
стольким опытным друзьям повиноваться воле одного человека". Патрицианская
спесь внушала ему отвращение, он признавал только аристократию добродетели и
заслуг перед родиной. Гражданское право, принципы ответственности государя
перед законом и заботы государства о гражданах, полиция нравов, регистрация
новорожденных - ведут свое начало от Марка Аврелия. Он желал не просто
повиновения закону, но улучшения душ и смягчения нравов. Все слабое и
беззащитное находилось под его покровительством. Рабство было признано
юстицией нарушением естественного права, убийство раба стало преступлением,
а его освобождение поощрялось государством. Сын перестал быть вещью отца, а
женщина - собственностью мужчины. Государство взяло на себя попечение о
больных и увечных. Применение пытки было ограничено, в уголовное право было
введено положение о том, что виновность заключается в воле человека, а не в
самом факте преступления. Марк Аврелий не вынес ни одного смертного
приговора и уничтожил практику конфискаций; единственный род людей, к
которому императорские указы проявляли суровость, - было презренное племя
доносчиков. Если он и не осмелился посягнуть на самый отвратительный обычай,
оскорблявший величие Рима, - на гладиаторские бои, то, по крайней мере,
решился отучить подданных от вида и вкуса крови, приказав выдавать
гладиаторам тупое оружие. Его сан требовал снисхождения к кровожадным
инстинктам толпы: император был обязан присутствовать в цирке во время боев.
Но он подчеркивал свое осуждение этого зрелища тем, что с презрительным