"Стефан Цвейг. Завоевание Византии ("Звездные часы человечества") " - читать интересную книгу автора

Медленно, упорно, неотвратимо сверкающими укусами перегрызают и
перемалывают Мухаммедовы пушки стены Византия. Каждое из орудий может пока
производить ежедневно не больше шести-семи выстрелов, но изо дня в день
султан устанавливает все новые пушки, и с каждым ударом среди облаков пыли и
щебня в осыпающейся каменной кладке открываются все новые бреши. Правда, по
ночам осажденные затыкают эти бреши деревянными кольями, хотя кольев
становится все меньше, и свернутыми в комок кусками холста, но все-таки они
сражаются теперь уже не за прежней неприступной стеной, и с ужасом восемь
тысяч осажденных, укрывающихся за насыпями, думают о том решающем часе,
когда сто пятьдесят тысяч воинов Мухаммеда пойдут в решающее наступление и
набросятся на продырявленные стены. Пора, давно пора христианскому миру
вспомнить о данном обещании; толпы женщин с детьми целыми днями стоят на
коленях в церквах перед раками с мощами, со всех сторожевых башен день и
ночь высматривают солдаты, не появится ли наконец на волнах Мраморного моря,
кишащего турецкими судами, обещанный папский или венецианский запасной флот.
Наконец 20 апреля в три часа загорается сигнал. На горизонте замечены
паруса. Правда, это не тот мощный христианский флот, о котором грезили
осажденные, все же ветер медленно гонит к берегу три больших генуэзских
корабля, а позади них еще маленькое византийское судно с зерном, которое
окружено этими тремя для защиты. Тотчас весь Константинополь собирается у
береговых укреплений, чтобы восторженно приветствовать идущих им на помощь.
Но в это же время Мухаммед вскакивает на коня, несется бешеным галопом от
своей пурпурной палатки вниз к гавани, где стоит на якоре турецкий флот, и
отдает приказ любой ценой помешать судам войти в гавань Византия, в Золотой
Рог.
Турецкий флот состоит из ста пятидесяти хотя и меньших судов, и тотчас
с моря доносится плеск нескольких тысяч весел. С помощью абордажных крюков,
огнеметов и пращей сто пятьдесят каравелл с трудом подходят к четырем
галионам, но, подталкиваемые сильным ветром, четыре мощных корабля обгоняют
и давят суда турок, с которых доносится гомон, крики и стрельба.
Величественно, с надувшимися круглыми парусами, направляются они, презирая
нападающих, к надежной гавани Золотого Рога, где знаменитая цепь, протянутая
от Стамбула до Галаты, будет им долго служить защитой против атак и
наступлений. Четыре галиона уже почти у цели: уже тысячи людей могут с
береговых укреплений разглядеть каждое лицо в отдельности, уже мужчины и
женщины бросаются на колени, чтобы возблагодарить господа бога и его святых
за славное спасение, уже звякает портовая цепь, чтобы пропустить суда,
снимающие с города блокаду.
И вдруг совершается нечто ужасное. Ветер неожиданно падает. Словно
притянутые магнитом, цепенеют на месте четыре корабля, прямо в море, всего
несколько бросков из пращи отделяют их от спасительной гавани, и с дикими
торжествующими криками бросается вся свора с весельных судов на четыре
застывших корабля, которые неподвижно высятся в заливе, как четыре башни.
Подобно охотничьим псам, вцепившимся в оленя, повисают мелкие суда на боках
больших, турки рубят их дерево топорами, чтобы они затонули; все новые
группы взбираются по якорным цепям, швыряя в паруса факелами и головешками,
чтобы их поджечь. Капитан турецкой армады решительно направляет свое
адмиральское судно на галион с зерном, намереваясь его протаранить; уже оба
судна сцеплены друг с другом, точно кольца. Правда, защищенные высокими