"Стефан Цвейг. Летняя новелла" - читать интересную книгу автора

это чувствовалось в блеске глаз, в дрожании рук, в походке, робкой,
скованной и в то же время словно окрыленной. Видно было, что она изнывает от
желания поговорить с кем-нибудь, поделиться чрезмерной полнотой чувств, но
вокруг не было никого - одно лишь одиночество, да стрекотание спиц слева и
справа, да холодные, бесстрастные взгляды обеих женщин. Бесконечное
сострадание охватывало меня. И все же я не решался подойти к ней. Во-первых,
что для молодой девушки в подобные минуты такой старик, как я? Во-вторых,
мой непреодолимый ужас перед всякими семейными знакомствами и особенно с
пожилыми мещанками исключал всякую возможность сближения. И тут мне пришла в
голову довольно странная мысль- я подумал: вот передо мной молодая,
неопытная, неискушенная девушка; наверно, она впервые в Италии, которая,
благодаря англичанину Шекспиру, никогда здесь не бывавшему, считается в
Германии родиной романтической любви, страной Ромео, таинственных
приключений, оброненных вееров, сверкающих кинжалов, масок, дуэний и нежных
писем. Она, конечно, мечтает о любви, а кто может постичь девичьи мечты, эти
белые, легкие облака, которые бесцельно плывут в лазури и, как все облака,
постепенно загораются к вечеру более жаркими красками - сперва розовеют,
потом вспыхивают ярко-алым огнем. Ничто не покажется ей неправдоподобным или
невозможным. Поэтому я и решил изобрести для нее таинственного
возлюбленного.
В тот же вечер я написал ей длинное письмо, исполненное самой смиренной
и самой почтительной нежности, туманных намеков и... без подписи. Письмо,
ничего не требовавшее и ничего не обещавшее, пылкое и в то же время
сдержанное - словом, настоящее любовное письмо из романтической поэмы.
Зная, что, гонимая смутным волнением, она всегда первой выходит к завтраку,
я засунул письмо в ее салфетку. Настало утро. Я наблюдал за ней из сада,
видел ее недоверчивое удивление, внезапный испуг, видел, как яркий румянец
залил ее бледные щеки и шею, как она беспомощно оглянулась по сторонам, как
она поспешно, воровским движением спрятала письмо и сидела растерянная,
почти не прикасаясь к еде, а потом выскочила из-за стола и убежала подальше,
куда-нибудь в тенистую, безлюдную аллею, чтобы прочесть таинственное
послание... Вы хотели что-то сказать?
Очевидно, я сделал невольное движение, которое мне и пришлось
объяснить:
- А не было ли это слишком рискованно? Неужели вы не подумали, что она
попытается разузнать или, наконец, просто спросит у кельнера, как попало
письмо а салфетку. А может быть, покажет его матери?
- Ну конечно, я об этом подумал. Но если бы вы видели эту девушку, это
боязливое милое существо, видели, как она со страхом озиралась по сторонам,
стоило ей случайно заговорить чуть громче,- у вас отпали бы все сомнения.
Есть девушки, чья стыдливость настолько велика, что с ними можно поступать
как вам заблагорассудится, ибо они совершенно беспомощны и скорее снесут
все, что угодно, чем доверятся кому-нибудь. Я с улыбкой наблюдал за ней и
радовался тому, что моя игра удалась. Но вот она вернулась- и кровь
застучала у меня в висках. Это была другая девушка, другая походка. Она шла
смятенно и взволнованно, жаркий румянец заливал ее лицо, очаровательное
смущение сковывало шаги. И так весь день. Ее взгляд устремлялся к каждому
окну, словно там ждала ее разгадка, провожал каждого, кто проходил мимо, и
однажды упал на меня, однако я от него уклонился, боясь выдать себя даже
движением век; но и в это кратчайшее мгновение я почувствовал такой жгучий