"Анастасия Цветаева. Сказ о звонаре московском" - читать интересную книгу автора

Празднуя в этот день нечто, что нам казалось победой, мы, того не зная,
праздновали - Тризну! Смехом беспечных оплакивали прощанье с будущим, с
"Глубинами ученичества, с Высотами послушания..."
Ученьем Ломброзо этот вечер скорчил нам гримасу сочувствия, которую мы,
превратно поняв, приняли за маску веселья.
Так я почувствовала - немного спустя. Но - глубоки завороты мыслей и
чувств; в них можно заблудиться. Так я заблудилась - не в вечер Тризны, а в
сожаленье о нем! Вот это мое заблужденье представилось мне совершенно
неоспоримым, когда я узнала, что Котик не только играет на колоколах, как
никто, а что он пишет о колоколах, пытается утвердить свою жизнь в них,
стать понятным и понятым, жаждет вовлечь в свой круг талантливых людей
страны!
И жаль мне, что Глиэр в нем ошибся, приняв невыполненность своего
приказа - написать 10 маленьких пьес - за нетрудоспособность Сараджева.
Котику эти пьесы были просто никак не нужны. Но мы еще увидим имя Глиэра в
списке крупных имен музыкантов, ратовавших за идею Сараджева, за звонницу; о
нем будет сказано в одной из последних глав.
Когда, склонясь над музыкальными записками Котика, над его схемами
будущих колокольных звонниц, я погрузилась в целый лес преодолеваемых им
сложностей, трудностей, когда увидела его четкую целеустремленность и
доказательства часов, дней, месяцев, проведенных им за нужной ему работой,
- каким мизерным испытанием представились мне эти десять Глиэром
потребованных пьес!


Глава 11

Просторный кабинет директора консерватории был почти полон. Большинство
присутствующих - пожилые и старые люди, мне не знакомы. Наверное,
музыканты.
Выступление называлось так: "О художественно-музыкальном значении
колокола и о воспроизведении музыкальных произведений на колоколах".
Я волнуюсь за Котика. Ведь музыканты критичны к не их инструменту... Но
Котик не волнуется совсем.
- Много, очень много в науке, в искусстве еще совершенно не открыто
нам, особенно в области музыки, которую можно назвать наукой, музыкальной
наукой, - так обратился докладчик к аудитории.
Во всей области музыки есть два направления - наша музыка, к которой
многие из нас очень привыкли, ей искренне преданы, как бы считают своим
священным долгом отдавать себя ей, всего себя погружать в нее. Другая же -
нечто совершенно иной конструкции, совершенно неведомого нам направления -
колокол. Надо специально уделять время слушанию его, и делать это нужно не
раз, чтобы глубоко вникнуть в свойства этой музыки, колокольной.
Знавшие Котика, может быть, удивлялись: он был спокоен и почти не
заикался!
- Теория всей колокольной музыки, все до единого правила ее не имеют
ничего общего с теорией и правилами обычной музыки. В теории колокольной
музыки вообще не существует того, что называем мы "нотой"; тут ноты - нет,
колокол имеет на своем фоне свою индивидуальную звуковую картину -
сплетение звуковых атмосфер. (Звуковой атмосферой Котик называл сумму