"Инесса Ципоркина. Мир без лица. Книга 2 (Архипелаги моря Ид-4)" - читать интересную книгу автора

заниматься чем-нибудь еще, привычным для напуганной женщины, но неприличным
для разгневанной богини. Я стараюсь вести себя... по-божески. То есть сижу
на травушке-муравушке, гордо выпрямившись и стараюсь не смотреть в сторону
лиловато-серого мертвеца, лежащего неподалеку - да что там, совсем близко -
от нас.
- Попей, добрый бог, попей... - слышится тихий, как скольжение змеи в
траве, голос за моей спиной. Подпрыгиваю от неожиданности, понимая: опять я
лопухнулась! Надо было стоять столбом и вращаться на месте, словно камера
слежения, а не сидеть, пялясь в одну сторону и забывая о стороне
противоположной! Оказывается, из кустов ежевики, совершенно непроходимых для
человеческой плоти (если только не поместить эту плоть внутрь скафандра), на
поляну выбралась симпатичная маленькая болотница. Я читала про "болотных
русалок" в каком-то декадентском фэнтези[7], вот и поместила их в свой мир,
изменив им характер на более... человеколюбивый. Крепкотелые девахи с
лягушачьими ногами, созданные мной, иной раз и заблудившихся спасали.
Добрые, добрые болотницы, не то что жуть декадансовая.
Вот и эта не просто так пришла - принесла в деревянной плошке
заваренные травки. Зачем? Нудду ни пищи, ни еды не требуется, он же дитя
воздуха. Добрая, но бестолковая девушка.
Нудд, не чинясь, взял плошку и выпил залпом. И, как ни странно,
приободрился.
- Хочешь еще? - прошелестел голос.
- А что это? - недоверчиво глянула я.
- Напиток веселящий. От него в животе щекочет и смеяться легко. - Это
не она, это я бестолковая. Нудду сейчас веселящее питье просто необходимо.
Чем смешнее ему, тем крепче творимая им амброзия. А значит эти, в замке,
вскоре довеселятся до синих веников.
- Принеси, ягодка, принеси, красавица! - закивала я. - Ты молодец, сама
бы я нипочем...
- А тебе, великая норна, не надо ли чего? - кротко спросила болотница.
- Нет, только ему. А откуда ты знаешь, что я норна? - встрепенулась я.
- По лунному мосту только норны ходят и добрые боги.
Пока Нудд приходил в себя, потребляя запасы местных обитателей, я
узнала прелюбопытные вещи. Когда-то норны гуляли по здешним лугам и долам
едва ли не каждый день. А потом появился злой бог и запер их в долине.
Запретил приходить и разговаривать с болотным народом. Оторвал от земли, от
леса, от воздуха, не дает глядеть на мир и знать, каково житье-бытье у людей
и нелюдей. Запретил населению острова знать прошлое и будущее. Ничегошеньки
себе! Что-то мне этот подход напоминает. Что-то из самой реальной
реальности.


* * *

Поселок вызывал изумление полнейшей непригодностью для жизни. Корявые
домишки бог знает как держатся на сваях, изъеденных солеными ветрами в
кружево, в мусоре роются несуразные птицы с тощими шеями и голенастыми
телами. Дети, похожие на птиц, и взрослые, похожие на детей. Все мелкое,
хилое, недокормленное... Первобытное.
Тем больше изумило нас появление пастора. Худого католического