"Инесса Ципоркина. Мир без лица. Книга 2 (Архипелаги моря Ид-4)" - читать интересную книгу автора

обходят по параболе, тоже мечтают: обратитесь ко мне! Обратитесь! С дружбой,
с враждой, с вопросом - хоть с чем-нибудь!
Конечно, через некоторое время я узнала, как тут у них все устроено и
как пробиться на верх местной подростковой иерархии. Я всегда это узнавала.
Мне редко доводилось проучиться в одной школе два года подряд. Родителей
мотало по стране, и они знай себе радовались, что я не переживаю из-за
потери школьных друзей, с которыми прекрасно подружилась... на ограниченный
срок. Через год, думала я, будут новые лица, новые люди, новая река из
линолеума другого цвета. Или точно такого же. А еще будут новые мосты,
которые наведу я, потому что на мою сторону никто никогда не ходит. Да я и
не жду на своей стороне случайных посетителей. Мало ли с чем припожалуют. И
вообще! Если не водить людей за руку по МОИМ мостам, то что еще с ними
делать?
Правило, усвоенное в детстве, гласило: "Подходи к ним первой, говори
то, что хотят услышать, получай то, что нужно тебе, - и сваливай!" Оно было
простое и удобное. Оно работало. Оно избавляло от необходимости страдать от
невостребованности и непонимания, оно объясняло, что и зачем я здесь делаю.
Оно вынуло иголку из моего сердца задолго до того, как родители, запутавшись
в метаниях между надеждами и обломами, отправили меня к бабушке, в Москву. К
старухе, у которой на морщинистых губах играла улыбка, не отраженная
остальным лицом. К простой деревенской бабке, для которой хозяйство важнее
семьи. Ее имущество - вот ее истинная семья. И даже полувековое проживание в
столице не вытравило деревню из старушки. Она ходила за сервизами-мебелями,
как деревенские ходят за скотиной. Она держала их в чистоте и холе, она их
жалела, она с ними разговаривала. А на меня только покрикивала.
Если бы ледяная игла в моем сердце оставалась на своем месте, я бы
отомстила, я бы извела старую ведьму. Чтобы называться чьей-нибудь бабушкой,
надо иметь на это право. У моей родственницы не было прав и на то, чтобы
называться человеком. Она была просто "туточки я, при хозяйстве". Существо,
рожденное давать юшку поросятам. И больше - ни для чего.
Но узнать, где закопан клад, можно только по карте. Или ударившись
пальцем ноги об угол кованого ларца, из которого злато-серебро лезет, словно
тесто. Недалекая старушенция научила меня бесценным вещам, за которые не
хвалят. Если не считать Фамусовского монолога про Максима Петровича[27].
Если школьные годы избавили меня от застенчивости, то годы бабулиного
общества преподали мне урок необходимого и достаточного подхалимажа. Сколько
людей неопытных и чувствительных подхалимничает не ради выгоды, а по зову
сердца, в надежде, что, увидев их коленопреклоненными, кумир полюбит своих
почитателей! Я, в отличие от них, точно знаю: не полюбит. Разве что отметит
про себя: вот те, кто стерпит от меня изрядное количество затрещин. Есть на
ком разрядиться. Зачем же падать на колени, если наградой станет затрещина -
и не одна? Лучше знать, ЧТО тебе нужно и СКОЛЬКО ты можешь предложить.
Благодаря наблюдению за тем, как моя мать не выгадала ни полушки, унижаясь
перед свекровью, я не падаю в глазах собеседника, поскользнувшись на
неловкой фразе или ситуации, ниже, чем было задумано. Я не грызу перед сном
костяшки пальцев от удушающего стыда, вновь и вновь прокручивая перед
мысленным взором картины своего падения и перечень возможных комментариев по
этому поводу. Я опускаюсь ровно настолько, насколько считаю нужным. А потом
беру свое - и сваливаю.
Хотя испытывать благодарность я тоже разучилась. Сперва мне казалось,