"Инесса Ципоркина. Мир без лица. Книга 2 (Архипелаги моря Ид-4)" - читать интересную книгу автора

или все-таки на меня? Определить трудно, потому что глаза его разъезжаются и
приходится выбирать, в какой именно глаз смотреть, чтобы определить
направление взгляда.
- Ада... - хрипит он, - Ада... Какой же у меня кавардак в башке!
- Фрель! - Я только что не плачу. - Они оставили тебе местечко? Ты все
еще с нами?
- Кажется, уже не совсем... - вздыхает наш храбрый, безумно,
идиотически храбрый проводник. - Я вижу что-то... лишнее. То ли у меня с
глазами неладно, то ли мир совсем другой, чем я думал.
- А может, и то, и другое? - деликатно интересуется голос из тьмы,
непотревоженной тьмы за магическим кругом.
Черная тень расступается и прямо из ее чрева в круг огней вступает...
Мореход.
- Привет, коллеги, - говорит он Фрелю и дружески подмигивает.


Глава 3. Боги, которых мы надуваем

- Нудд... - тихо говорю я, поднимаясь из выгоревшей травы уже
человеком, впрочем, изрядно перемазанным, - спасибо тебе, Нудд. Ты не думай,
что я все, что ты делаешь, принимаю как само собой разумеющееся...
- Конечно, принимаешь, Мирра! - смеется сильф, преображаясь из сапсана
в новый облик - в язвительного блондина с высоким лбом в залысинах. Глаза у
него странные для блондина - миндалевидные. Такие глаза больше подходят
латиносу - мачо и ловеласу, но уж никак не хлопцу нордического типа, вечно
играющему философски настроенных негодяев. Вот уж не думала, что дети Дану
любят кину... то есть кино. Тьфу! О чем это он?
- Ты, Мирра, всегда мечтала быть такой же, как наш самоуверенный
коллега, Бог Разочарования. Действовать себе во благо, не разбирая средств,
путей и потерь среди мирного населения...
- Неправда! - вырывается у меня против воли. Против воли - потому что
прав Нудд. Прав.
Жизнь проносится перед глазами не тогда, когда ты близок к смерти. Она
проносится перед тобой, когда ты близок к пониманию. И к разоблачению. К
разоблачению привычек, которыми пользуешься десятилетиями, не отдавая себе
отчета: что ж я такое творю?
Вначале я просто завидую. Завидую тем, кто перешептывается и хихикает
на уроках, а на переменах увлеченно гуляет под руку по школьным коридорам,
со страстью обсуждая всякие презренные глупости. Это - друзья. Это -
влюбленные. Это - люди, которых другие люди выбирают, чтобы тесно общаться.
А это я - по другую сторону холодного школьного холла, будто на другом
берегу реки. Одинокий, никем не избранный детеныш. Никто не наведет мостов
через реку зеленого линолеума. Никто не скажет мне: эй, Мирка, дай списать!
эй, Мирка, а Иванов урод, правда? эй, Мирка, пошли в кино после уроков!
Нет, я не прыщавенькая толстушка с жидкими косичками. Я не серость, я
не лузер, я не омега-особь, в которой нуждаются все - ну буквально все. Без
них, без омег, прочие не знали бы, на кого выплеснуть восторг от собственной
крутости. Да так, чтобы в ответ не получить по ушам. Те, кого травят,
нагибают, используют, мечтают об одном: сдохните, люди! Сдохните, наконец,
освободите мое пространство от глумливых рож и жестоких шуток. Те, кого