"Инесса Ципоркина. Мир без лица. Книга 1" - читать интересную книгу автора

или "подводные демоны", ибо их родина, по преданию, находилась на дне
морском - прим. авт.). Будь она хоть сто раз правнучкой Балора Мертвящего
Глаза, меня ей не испугать. Меня, правнучку (ну хорошо, бесчисленное
множество раз "прапра"-внучку!) Мулиартех* (В кельтском фольклоре морской
змей-оборотень, иногда выходящий на сушу в обличии дряхлой старухи. Как
морской дух, относится к фоморам и может обращаться в рептилию или человека.
На суше она появлялась неизменно в образе старой карги. В гэльской народной
поэме упоминается о ее встрече с Финном, когда она выпросила разрешение
войти в дом и обогреться у очага, но чем дольше она грелась, тем больше и
злее становилась - прим. авт.).
Опять моя прапрапра-и-фиг-знает-сколько-еще-пра-бабушка без приглашения
заявилась. Без предупреждения. Вообще без ничего. Сволочь. А если я мужика
привела? Если я привела мужика и он сию минуту ждет меня в нагретой постели
с бурной страстью наготове? Что тогда, спрашивается, делать со всякими
синекожими предками, каждый вечер всплывающими у меня в ванне?
Бабуля выходит из ванны, кокетливо оправляя на себе алый махровый
халат. Она любит теплые цвета и всерьез верит, что они выгодно подчеркивают
ее классическую красоту. Да, бабка считает свою внешность классической,
потому что ей, старой дуре, больше лет, чем Геродоту. Хотя... если не
обращать внимания на цвет кожи и на вечно закрытый левый глаз, Балорово
наследие... то она у меня ничего. Синяя трехтысячелетняя цыпочка.
Я гляжу на нее и против воли хихикаю. Ну что поделать, древние чудища
не в силах уследить за броуновскими метаниями человеческого этикета! И
потом, она действительно подсела на "Доктора Хауса". Говорит, что Хаус
остроумней любого фэйри, морского или сухопутного, красивей дедоубийцы Луга
Длинной Руки, который выбил Балору глаз в битве при Маг Туиред* (Схватка
Племен Богини Дану с фоморами, окончившаяся победой Племен Дану - прим.
авт.) и загубил родное племя на корню. И что она от Хауса фанатеет и будет
фанатеть до Рагнарека включительно. Жаль, что Хью Лори столько не проживет.
Да и бабуля столько не проживет, как ни хорохорься.
- Слушай, - нерешительно говорит мне она, - может, это у меня
подсознательное нежелание наводить на тебя чары? Ты же знаешь, я могу
напроситься в гости в любой дом, в любое время... И мне открывают, даже если
понимают: я, вся такая ужасная, проголодалась на дне и пришла человечинкой
полакомиться...
- Вот только не надо напрашиваться сразу и в гости, и на сериал, и на
ужин, и на сеанс психоанализа! - ворчу я. - Знаю я про твое гипнотическое
обаяние, знаю.
Кому и знать, как не мне? В моих собственных жилах течет не кровь, а
морской рассол, и сколько его ни разбавляй, фоморские гены не вытравишь. Из
бабушкиных умений очаровывать голосом и убивать взглядом мне досталось,
слава богу, только первое. Все, чего я добилась в этой жизни, можно считать
ее подарком. Но старой карге я этого нипочем не скажу - на шею сядет.
- Что будешь - мясо, рыбу? У меня икра есть. Отличного посола. - Мелкая
месть. Но приятная. Чего-чего, а соли и икры в море хватает. А из
клетчатки - одна морская капуста. Поэтому вопрос мой - дань типично
фоморской зловредности. Я наливаю борщ в гигантскую супницу, ставлю на
журнальный столик перед телевизором, бабка уже следит жадными глазами за
своим поседевшим кумиром, рассеянно тянет ложку в рот, щеки у нее розовеют -
то есть сиреневеют - от волнения, я умиленно улыбаюсь. Старая дура.