"Мишель Цинк. Пророчество о сестрах ("Пророчество о сестрах" #1) " - читать интересную книгу автора

прежде. Вопросы, окружавшие ее смерть, и по сей день остались тайной.
Я могу ответить лишь правду:
- Да, но совсем плохо. А ты?
Элис отвечает не сразу. Она молчит, все так же водя расческой.
- Кажется, да. Но только отдельными вспышками. Наверное, отрывочные
моменты, как-то так. Я часто гадаю, отчего помню ее зеленое платье, но не
помню голоса, которым она читала нам вслух. Почему отчетливо вижу томик
стихов, что лежал у нее на столике в гостиной, но не помню, как от нее
пахло.
- Жасмином и... по-моему, апельсином.
- Правда? Она так и пахла? - бормочет сестра у меня за спиной. - А я и
не знала.
- Ну вот. Моя очередь.
Я изгибаюсь назад, протягиваю руку к расческе. Она поворачивается,
послушно, как ребенок.
- Лия?
- Что?
- Если бы ты знала что-нибудь про маму... Если бы помнила что-то,
что-то важное - ты бы мне сказала?
Голос у нее тихий, неуверенный - я и не слышала еще, чтобы она говорила
так робко.
От этого странного вопроса у меня перехватывает дыхание.
- Да, Элис, конечно. А ты?
Она отвечает не сразу. В комнате слышен лишь тихий шелест расчески по
шелковистым волосам.
- Наверное.
Я расчесываю ее волосы и вспоминаю. Но не маму. Только не сейчас. Саму
Элис. Нас. Близнецов. Вспоминаю время до рождения Генри, до того, как мама
затворилась в Темной комнате. До того как Элис сделалась скрытной и
странной.
Оглядываясь на наше детство, я бы легко могла сказать, что мы с Элис
были очень близки. В порожденном воспоминаниями приливе нежности я снова
слышу ее тихое дыхание в ночной темноте, ее голосок, что-то лепечущий в
полумраке нашей общей детской. Я пытаюсь вспоминать былую близость,
заглушить шепоток, напоминающий мне, как сильно мы отличались - уже тогда.
Ничего не выходит. Если не лукавить, я признаю: мы всегда поглядывали друг
на друга с опасной настороженностью. И все же именно ее теплую ладошку
сжимала я, засыпая, именно ее кудри смахивала со своего плеча, если она во
сне придвигалась слишком близко.
- Спасибо, Лия. - Элис поворачивается, заглядывает мне в глаза. -
Знаешь, мне недостает тебя.
Щеки мои начинают пылать - столь пристально она глядит на меня, столь
близко ее лицо к моему. Я пожимаю плечами.
- Элис, я же тут, рядом, как всегда.
Она улыбается - но в ее улыбке сквозят печаль и понимание. Нагнувшись
еще ближе, Элис обнимает меня тонкими руками, как обнимала, когда мы были
детьми.
- И я тоже, Лия. Как всегда.
Она поднимается и, не сказав больше ни слова, выходит. В тусклом свете
я сижу на краешке постели, пытаясь отгадать причину ее необычной грусти.