"Мишель Цинк. Пророчество о сестрах ("Пророчество о сестрах" #1) " - читать интересную книгу автора

нос и громко шелестя юбкой.
Элис наклоняется со своего сиденья и окликает меня через открытую
дверцу экипажа:
- Лия, ну что ты там возишься? Мороз ведь, а ты напустишь внутрь
холодного воздуха.
Голос ее приводит меня в себя.
- Я кое-что уронила.
- И что же?
Когда я усаживаюсь на мягкое сиденье рядом с Элис, она внимательно
смотрит на меня.
- Гребешок. Тот, что мне папа из Африки привез.
Она кивает и отворачивается к окну. Эдмунд закрывает дверцу экипажа,
оставив нас в сдавленной тишине.
Я все так же крепко сжимаю гребешок, но когда через некоторое время
раскрываю ладонь, внимание мое привлекает не сама безделушка из слоновой
кости, а свешивающаяся с нее черная бархатная лента. Под гребешком на ладони
у меня лежит что-то холодное и плоское, завернутое в бархат, но я не смею
развернуть сверток, чтобы Элис ничего не заметила.
Крепче стискиваю кулак, и зубья гребешка врезаются мне в ладонь. И тут
вдруг меня осеняет. Подняв руку, я касаюсь своего затылка, припоминая, как
сегодня с утра лихорадочно торопилась в Вайклифф. Я даже кофе не успела
выпить и впопыхах еле-еле выкроила минутку, чтобы заколоть волосы.
Но ведь я же заколола их шпильками - а про гребешок в утренней спешке
начисто позабыла. Мысленным взором я так и вижу, как выбегаю поутру из
комнаты, а он лежит у меня на туалетном столике. Как он попал из моей
спальни в Берчвуд-Маноре в город, как оказался у маленькой девочки - еще
одна тайна, ключ к которой я даже не знаю, где искать.

* * *

В безопасности своей спальни я дрожащими руками вытаскиваю гребешок и
всматриваюсь в него так внимательно, точно он мог каким-то непостижимым
образом измениться за то время, что пролежал в темноте внутри моей бархатной
сумочки.
Но нет. Он точно такой же, как всегда.
Тот самый гребешок, что папа привез мне в подарок из Африки, тот самый
гребешок, что я с тех пор втыкаю в волосы почти каждый день, - тот самый,
что дала мне девочка на улице. Я откладываю его в сторону. Какие бы ответы я
ни искала, а в его мягком блеске их не найти.
Когда же я снова сую руку в сумочку, то нашариваю там шелестящую ленту,
а вместе с ней - тот твердый предмет, что чувствовала на ладони, сидя в
экипаже. Разворачиваю бархат, и вот уже черная лента змеится по моей белой
ночной сорочке.
Что-то вроде ожерелья, думаю я. Черный бархат окружает маленький
металлический медальон, подвешенный между двумя отрезками ленты. Сперва мне
кажется, это бархотка, но когда я подношу украшение к шее, оказывается, что
лента коротка, не застегнуть. Взгляд мой прикован к подвеске. Совсем
простенькая - всего-навсего плоский, даже не очень блестящий золотой диск. Я
тру его пальцами, глажу прохладную поверхность с обеих сторон. Похоже, на
обратной стороне выбито какое-то изображение. Перевернув медальон, я вижу