"Дики Церинг. Мой сын Далай-Лама (Рассказ матери) " - читать интересную книгу автора

Мы отбыли в Лхасу в третий день шестого месяца 1939 года. Дату и время
нашего отъезда определили астрологи в Лхасе. В Кумбум приехала мама, чтобы
попрощаться со мной, - возраст не позволял ей ехать дальше. Она умоляла меня
через год или два вернуться в Цонку. Если бы я знала, что пройдет много лет,
прежде чем я вновь увижу родной дом, моя печаль стала бы еще сильнее[6].
Наша компания включала меня, мужа, моих сыновей - Гьяло Тхондупа и
Лобсанга Самтена, а также Нгаванга Чанчупа - старшего брата моего мужа и
старшего управляющего в Кумбуме. Мой старший сын Такцер Ринпоче и дочь
остались в монастыре. Мы уехали в надежде, что благоприятная обстановка в
Лхасе позволит нам послать за ними.
Предполагалось: факт, что мой сын является четырнадцатым Далай-Ламой,
остается тайной, однако новость распространилась на удивление быстро и
многие деревенские жители встречали наш караван, надеясь получить у него
аудиенцию. Мы все еще находились на китайской территории, где любые сборища
были запрещены. Мы говорили людям, что наш мальчик - только кандидат в
Далай-Ламы. Через два дня после отъезда из Кумбума мы прибыли в монастырь
Тулку, находившийся вне границ китайской территории. Там в алтарной комнате
состоялся ритуал пожелания долголетия, после чего местные жители стали
приходить на аудиенцию.
В дороге нас приветствовали жители Сангсанга. Мне, жительнице Цонки,
они казались очень грязными, и я упрекала их за это. Его Святейшество был в
ярости за то, что я сужу о людях по их внешнему виду. Ему было тогда четыре
года.
Из Тулку мы направились в Цайдам, где пробыли десять дней. Каждый день
приходили от двух до трех сотен людей, чтобы встретиться с Его
Святейшеством. Оттуда мы двинулись в Коко Нор, где три дня жили в палатках.
Это была бесплодная сухая равнина, где не было даже птиц. В некоторых местах
трава была совершенно несъедобна, и если бы лошади поели ее, то непременно
заболели бы и околели, поэтому мы обвязали их рты тряпками, чтобы они не
паслись в этих местах. В пути нам встретилось множество диких зверей -
ослов, горных козлов и медведей. По ночам дикие ослы сеяли панику среди
лошадей, и те разбегались. Вернуть их было огромной проблемой для наших
пастухов, поэтому, как только мы замечали диких ослов, тотчас начинали
отгонять их, стреляя из ружей в воздух.
Дорога из Кумбума в Лхасу заняла почти три месяца[7]. Нас сопровождало
более тысячи человек, и мы вели с собой тысячи голов скота. Было нелегко
непрерывно идти месяцами изо дня в день. Мы проходили по местности,
славившейся разбоем, и, если было слишком холодно, чтобы располагаться на
ночлег, приходилось двигаться целые сутки, прежде чем можно было сделать
остановку.
Путешествие было очень утомительным из-за необходимости прибыть в Лхасу
как можно скорее. Мы спешили, как могли. Вставали в три часа утра,
носильщики складывали палатки и шли впереди нас. Палатки были огромные,
размером с дом. Мы никогда не завтракали, так как вскоре после завтрака
начинали испытывать приступы голода, а если воздерживались от пищи, то не
чувствовали голода до следующей остановки.
Его Святейшество вместе с Лобсангом Самтеном ехал в конном паланкине. У
меня был отдельный паланкин, в который были впряжены мулы. Паланкины были
очень красивые, с вышивкой и решетчатыми оконцами. Паланкин Его Святейшества