"Евсей Цейтлин. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти " - читать интересную книгу автора

- Почему вы все-таки уцелели?
Я задаю этот вопрос не только й - вообще всем евреям, у которых беру
интервью и которые пережили страшное лихолетье: гетто, концлагерь, фронт,
убежища в христианских домах, депортацию в Сибирь, борьбу с космополитами,
"дело врачей", преследование только за то, что человек изъявил желание
выехать в Израиль.
"ПОЧЕМУ ВЫ УЦЕЛЕЛИ?" В глубине души я всегда надеюсь: сейчас мне
откроется вдруг некая закономерность, простая, но скрытая от меня до поры до
времени тайна жизни.
____________________________
...Очертания этой тайны становятся ясными для й в старости. А в юности,
в молодости он только догадывается: "Я - везунчик, кто-то или что-то
оберегает меня".

"...Я понял это на фронте. Наша рота состояла из ста двадцати восьми
человек. Вы запомнили эту цифру? Сто двадцать четыре были убиты или тяжело
ранены. Я же получил ранение совсем легкое, в руку. Вся наша рота знала:
Йосаде - везучий. А многие думали: и отважный. Но я не был отважным, хотя
меня наградили даже медалью "За отвагу". Я был именно везучим.
Расскажу такой случай. Весной сорок третьего мы должны были перебежать
через овраг, который простреливался немцами. Когда подошли к этому оврагу,
командир спрашивает: "Кто пойдет первым?" Сразу выкрикиваю: "Я!" Нет, это
нельзя назвать смелостью. Просто я быстро, что называется моментально,
ориентируюсь. В данном случае сообразил: немец вначале не успеет
пристреляться, а я уже перебегу овраг.
Командир говорит: "Давай!"
Делаю шаг вперед, но в этот миг меня кто-то отбрасывает назад.
За мной стоит высокий худой парень: "Нет! Пойду я". Его логика состояла
в другом: раз Йосаде вызвался первым, значит, опасности нет; Йосаде, как
известно, везучий.
Командир опять соглашается: "Иди!"
Что было дальше? Первая же пуля нашла того парня и оказалась
смертельной. А я? Я, действительно, был везучим".
__________________________
"Еще о везучести.
- Когда началась война, я бежал из Каунаса с двумя своими близкими
друзьями. Одним был уже известный тогда поэт Гирш Ошерович, другим - мой
лучший приятель по Калварии - Мойше Аеров, остроумный, добрый, на редкость
талантливый - в это время он тоже уже нашел свое призвание, был доцентом,
преподавал химию в университете. Потом Ошерович отстал от нас, а мы с Мойше
дошли пешком до Двинска.
И вот происходит то, ради чего я и начал этот рассказ. Сидим мы на
вокзале в Двинске, видим два поезда - оба идут на Восток. Поезда как поезда,
только в одном - много молодежи, слышны звуки гармоники, песни. Какой эшелон
выбрать? Поверьте, за все время нашей дружбы мы никогда с Мойше не
ссорились. А тут между нами - конфликт. Он говорит: "Сядем в тот поезд, где
молодежь". Я стою на своем: "Нет! Пойдем в другой!" Так ни до чего и не
договорились. Посадка. Суматоха страшная. Так и сели в разные поезда. Между
прочим, я при посадке потерял все свои вещи.
Мой поезд благополучно дошел до станции назначения, а его эшелон по