"Ирина Царева. Истории, которых не могло быть ("Хроника необъяснимого")" - читать интересную книгу автора

тарелочка: посмотрев на нас поближе, они поняли, какие мы все
закомплексованные идиоты!".
Пауза была минимальной. За ней разрядка - хохот, аплодисменты,
зазвенела в чьих-то руках гитара, хором проорали песню Высоцкого "В далеком
созвездии Тау-Кита"... Легли спать под утро.
Через пару часов я была разбужена одним из наших фонотетчиков. Он
просил дать пленку с записями последнего костра. "Дайте переписать, а то у
меня ночная запись не получилась, целый кусок вылетел!" Еще через 2 часа в
лагере стоял галдеж: оказалось, что "целый кусок вылетел" на всех пленках. В
одном и том же месте пение девочек прерывалось словами Влада: "Никаких
обсуждений...", а дальше все следовало в нормальном порядке. Ни паузы, ни
шипенья, ни смены громкости или тембра, вроде бы командир ни с того, ни с
сего прервал поющих...
...Мы не смогли расстаться. За этот месяц возникло столько душевных
связей, что он стал началом отсчета долгого периода нашей жизни, когда
поезда и самолеты по несколько раз в год доставляли нас в разные города "на
свадьбы", "крестины", "праздники" и "просто повидаться"...

История вторая - самая безумная из всех, которые с нами приключались

В одном из городов Самарской губернии, тогда еще Куйбышевской области,
в декабре 1986 года проводился один из фестивалей творческой молодежи. В
этом городе жили мои самые любимые друзья из команды, начало которой положил
лагерь на волжском острове. Всех участников фестиваля разместили в доме
отдыха, превратив его на время в сумасшедший дом, где нам с друзьями просто
не удавалось побыть вместе. Решили мы эту проблему наилучшим образом. Была
выдвинута и принята на "ура" идея пожить на даче, где уж точно нас не
потревожит даже телефонный звонок. Отдав обязательный долг фестивалю и
сочтя, что наше присутствие в роли зрителей не обязательно, мы, оккупировав
машину моего друга - одного из участников последующих приключений, решили
добраться до намеченной цели.
Было одно неудобство: мой муж был членом жюри и не мог поехать
одновременно с нами. Он должен был еще два дня раздавать "лауреатства". Нам
звания не светили, и мы с чистой совестью бросили его на съедение
претендентов, пообещав забрать, как только закончится фестиваль.
Так называемая "дача" на самом деле дачей не была. Это был старый
деревенский дом из двух комнат и сеней, купленный за сущие копейки после
того, как с десяток лет простоял пустым. В деревушке их было всего 12-15, и
все бесхозные.
Заброшенная деревня, по нашим московским понятиям была почти рядом с
домом (километров 40 по трассе и 7 по лесной дороге). Но были там и озеро, и
настоящий лес. В лесу - кабаны и волки. А в один из последующих наших
приездов лесник (его дом рядом с деревней) рассказал, что охотники взяли
рысь.
Глухое, в общем, место. Впрочем, теперь уже назвать его глухим нельзя -
цивилизация процветает (именно его и освоили после нечаянной "рекламы" моего
друга - журналиста).
Но в 1986 году по ночам еще был слышен волчий вой, а утром на крыльце и
вокруг дома можно было увидеть следы кабанов. Летом все преображалось.
Приезжали наследники заброшенных изб, несколько новых хозяев, жили, сажали