"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

Русско-турецкая война 1877-1878 годов оставила у словенцев такую же
неизгладимую память о жертвенном подвиге России, как и у других славян.
Вековой сон превратился в реальную мечту, в смысл жизни, в историческое
задание. Лучшие наши умы готовили народ к осуществлению этой мечты. И вот
приблизилось время, которое никогда больше не повторится, веками вымученное,
веками ожидавшееся.

О России вечерами рассказывал мне дедушка. Как я впоследствии понял,
знал он о ней немного уже потому, что учить русский язык власти запрещали.
Но его любовь была искренней и вера непоколебимой. Его рассказы, его вера на
всю жизнь стали основой моих чувств к России.

Когда немцы и итальянцы не разрешили открывать словенские школы,
ссылаясь на незначительность нашей культуры, мы, плохо знавшие собственную
литературу, называли и Пушкина своим поэтом в уверенности, что он
действительно наш. Сравнивая свой небольшой двухмиллионный народ с другими,
мы с полным правом утверждали, что его культура и цивилизация находятся на
высоком уровне. В 1910 году неграмотных у нас было всего четыре процента.
Славяно-турецкая война, вспыхнувшая за два года до мировой, всколыхнула наш
народ. Многое свидетельствовало о приближавшейся схватке между германским и
славянским миром. Среди словенцев возникло национально-революционное
движение, охватившее значительную часть населения, кроме клерикальных
католических кругов. Великое историческое событие приближалось, мы его
ощущали и желали.

Присяга России

Через несколько дней после того как 1 августа 1914 года Германия
объявила войну России, мы, группа студентов, собрались вблизи Триеста на
высоком скалистом берегу Адриатического моря, между деревней Набрежина
(название на карте значилось только по-итальянски) и Девинским замком, где
известный немецкий поэт Рильке писал свои "Дуинезские элегии". Все мы 8
августа получили от воинского начальника направления в австрийскую армию.
Был полдень, спокойное море сияло в лучах солнца. Мы сидели молча на камнях.
Бывают в жизни мгновения, когда прожитое предстает пред внутренним взором,
как яркое видение. И так же, как душу моего народа веками согревала
историческая мечта, так и мою молодую жизнь с первых же лет сознательного
восприятия мира согревала мысль о России.

Молчание прервалось. Мы обсудили положение и решили всеми силами
постараться попасть на фронт, чтобы там перейти к русским и вместе с Русской
армией сражаться против общего врага. Как студенты, мы могли записаться
вольноопределяющимися в полки по своему выбору. Я записался в 47-й пехотный
полк, в мирное время стоявший в Горице. Меня, студента-медика Венского
университета, хотели зачислить в тыловую санитарную часть. Многие давали
взятку, чтобы туда попасть. Я дал взятку, чтобы попасть не туда, а на фронт.
Мы считали себя воинами славянской армии, которую - мы в этом не
сомневались - создаст русское командование, принесли ей присягу и объявили
недействительной присягу, которую нам придется произнести в австрийской