"Далия Трускиновская. Чумная экспедиция ("Архаровцы" #1)" - читать интересную книгу автора

обучения письму, чтению и арифметике. Тем более, что учителя все попадались
какие-то незначительные, из тех, о коих позднее воспитанники говорили: меня
учили на медные деньги. Вскоре старшего, Алешку, действительно увезли в
Санкт-Петербург, и Николенька тоже принялся мечтать о военной службе.
Николенька оказал мало склонности к наукам и к искусствам, а более
всего хотел служить в гвардии. Иного пути ему, впрочем, и не пророчили, так
что в тысяча семьсот пятьдесят четвертом был он, как водится, в возрасте
двенадцати лет зачислен в Преображенский полк и тут же отпущен для
постижения арифметических наук. Три года спустя сочли, что дальше учить
недоросля не имеет смысла, для честной службы и того довольно, и он был
принят в полк нижним чином, и это тоже было в порядке вещей - вся дворянская
служивая молодежь, попав в гвардию, начинала с солдатского звания.
Бывши неудачным младенцем, в отрочестве он тоже не слишком похорошел -
вытянулся, несколько постройнел, однако нос тоже принялся расти и оказался
малость крупнее, чем требуется для гармонии. Общее впечатление несколько
скрашивалось тем, что волосы, как у многих в детстве, все еще вились, но это
преимущество исчезало, когда их убирали в общепринятую прическу - гладкую, с
косицей сзади и с буклями по бокам.
Николаша прибыл в Санкт-Петербург с сундуком имущества и старым
дядькой, приставленным к нему для услуг. Тут вся началось сначала -
длинноносый, коротконогий, полноватый юноша с подозрительным взглядом не
сразу поладил с шустрыми и более грамотными ровесниками. Способ завоевать их
уважение был ему с детства известен - и не зря же кулаки отращивал.
Всех удивила внезапная стремительность этого драчуна, совсем не
соответствующая облику, удивила скорость и меткость ударов вкупе с умением
уйти от вражеских, удивила и расчетливая поворотливость, при которой ни один
замах не был сотрясением воздуха.
В шестьдесят первом году Архаров получил свой первый офицерский чин,
тут случилась революция, на престол взошла общая любимица великая княгиня
Екатерина, сделалась государыней и внесла сумятицу в гвардейские ряды. Когда
совершалась революция - вся гвардия была заодно, а потом встал вопрос -
выходить ли ей замуж за избранника души и тела Григория Орлова. Братья
Орловы столько для нее сделали, - как полагали в гвардии, на трон возвели и
корону ей на голову надели, - что сие выглядело достойной и заслуженной
наградой - с одной стороны. А с другой - кому охота иметь над собой Гришку
Орлова, пусть и ставшего вмиг графом? Начались комплоты, угрозы, и немало
горячих голов ввязалось в нелепые заговоры по устранению фаворита. Но
фаворит-то остался, а заговорщики получили хотя умеренное, однако наказание.
Тут еще и граф Панин припечатал словцом: императрица-де вольна выходить за
кого угодно, а вот только госпоже Орловой императрицей не быть... А она,
умница, сделала единственно возможный выбор.
Николаша Архаров был слишком молод, чтобы путаться во все те затеи, да
и других забот хватало - красавицы все больше на иных кавалеров поглядывали,
было обидно. Попытки заявить о себя в свете кончились провалом - всякий раз,
пускаясь в галантности, сей кавалер наиболее всего боялся стать для
прелестниц смешным, и великая подозрительность вредила ему более, чем
повредили бы лихие загулы и даже дурная хворь, не к ночи будь помянута.
Наконец старший сослуживец, Иван Бредихин-второй, научил его ходить к
сводням - тем все возвышенные чувства, взятые напрокат из стихотворства
господина Сумарокова, и кончились.