"Далия Трускиновская. Запах янтаря (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Повесят... повесят...
Тебя - повесят?..
- Андри!..
Наши глаза все-таки встретились!

- Господи, какая это была дурость непростительная, бить меня некому!
Дернул черт прогуляться вдоль куртины среди бела дня и мало того, что
прикидывать длину фасов и фланков бастиона, разрез рва - еще и записывать,
прислонясь за углом, чего не надеялся упомнить. Ригу укрепили по новой
французской системе - бастионный фронт никак не больше четырехсот футов,
широкий ров, а при нем уширения - удобнее для фланкеров не придумаешь. Жаль,
до равелинов мне было не добраться. А как хотелось! С грифелем в руке меня и
взяли.
Ах, жаль, не при шпаге я был! Я бы им уже показал, каков русский офицер
в шпажном бою! При мне в тот день вообще никакого оружия не было.
А почему я такого дурака свалял? Еще вчера в кабачке Зауэра я подсел
поближе к кирасирам и к офицерским денщикам, которые регулярно поставляли
мне гарнизонные новости. Они уже знали меня в лицо, да и я знал их по
именам - Аксель, Свен, Эрих. В этот кабачок я заходил с гильхеновской
челядью. Сам мастер Карл Гильхен ходил в другой кабак, где только мастера и
собирались. А тут мы всей честной компанией пили из глиняных и деревянных
кружек за что придется. Я сам не раз пил за здоровье короля Карла. Пил и
думал - пусть уж там, в Турции, где сыскал-таки убежище, лечит свою ногу,
нашими караульными казаками у Полтавы простреленную! Закусывал, как и все,
лишь серым горохом, запускал пятерню в общую миску. Даже карточным играм
шведским там обучился - чилле, вире и кнаку.
Я и шел вчера с тем расчетом, что шведы по привычке начнут обсуждать
свои казарменные дела. Вот уж кому было не позавидовать! С выплатой
жалованья было у них туговато, с продовольствием тоже, потому что в
Стокгольме считали так - гарнизон этим должен сам себя обеспечивать. Они и
пытались - то на строительные работы нанимались, то еще где подрабатывали.
Уже вторую неделю я не мог разобраться, все ли рекруты из Лифляндии
прибыли в Ригу, или ожидаются еще новые. Но мои шведы, как видно, не о делах
собирались беседовать, а праздновать какое-то событие.
- За милых сердцу дам мы пили, - сказал Свен, вставая, и его огромная
фигура в полумраке, под низкими сводами погребка, да еще словно расплываясь
в клубах табачного дыма, напомнила мне Юпитера на гравюре. - И за его
величество шведского льва кружки поднимали. Господа кирасиры, и вы, рижские
горожане! Сегодня в замке получена депеша о новой победе шведского оружия.
Я насторожился - что еще за чудеса?
- Предлагаю всем встать и выпить немедленно за победу нашей армии под
этой, как ее там, Полтавой! - возгласил Свен. - А если кто хоть каплю на дне
оставит, я его саму кружку слопать заставлю, сто чертей ему в брюхо!
Грешно было не выпить, выслушав столь красноречивый тост. Будучи в
немалом изумлении, осушил я свою кружку за победу в преславной полтавской
баталии. До сих пор не могу в толк взять, почему с таким опозданием пришла в
Ригу эта ни с чем не сообразная депеша? Уж коли врать - так сразу, без
проволочки. Я уж с месяц удивлялся, почему в городе ни слуху о Полтаве.
Дождался отрадной вести!
- За Фортуну нашего короля и его армии - виват! - шумели шведы.