"Тур Трункатов. Приключения Гука " - читать интересную книгу автора

чтобы получить жир и мясо, чтобы из костей сделать муку и удобрить наши
виноградники. Не будет промысла кашалотов - и плохо станет нам жить на
острове. А зачем трогать дельфина? Слыхали: говорят, дельфины помогли
Альваресу обхитрить акулу, когда кашалот выбросил его в воду; будто сам
Альварес говорил, что, если бы не дельфин, быть бы ему в животе акулы.
- Ладно, эрманос*, не буду больше трогать дельфинов! Да и этого я не
хотел убивать - только чуть-чуть задел, наверное, за плавник, - словно
оправдываясь, проговорил Родригес.
______________
* Эрманос (исп.) - друзья.

Конечно, Родригес попал бы в бок Гуку и убил его наповал своим страшным
гарпуном, предназначенным для того, чтобы пробивать толстую кожу кашалота,
если бы дельфин в последнюю долю секунды не изогнулся для нырка вглубь.
Гарпун Родригеса, рассчитанный на более медленные и плавные движения
кашалотов, не успел за мгновенным маневром Гука.
Но и то, что он успел сделать, было достаточно плохо. Горела спина,
через которую шёл глубокий разрез, к счастью не задевший главных мышц,
управляющих хвостом. Кожа на ней да и на всей доброй половине тела - мягкая,
нежная кожа, мгновенными изгибами отвечавшая на скользящие вдоль тела
волны, - теперь стала как будто чужой. Как ни старался Гук, но передвигаться
стал он значительно медленнее. Потоки воды, завихрения, которые
образовывались вокруг его тела, не толкали его вперёд, как раньше, а прямо
держали на месте, заставляя расходовать вдвое больше сил для движения.
Теперь уже Гук при всём желании не мог с прежней легкостью выскочить в
воздух и на полном ходу подхватить зазевавшуюся летучую рыбу. Да и другие
рыбы словно стали увертливее и редко попадались на зуб.
Все последующие дни Гук старался держаться на одном месте, около
вершины подводной горы, не доходившей до поверхности океана длин на
двадцать. Над этой вершиной и на её склонах, покрытых причудливыми
водорослями, держалось много рыбы, и Гук не страдал от голода. Скоро такая
тихая и неинтересная жизнь надоела ему. Неужели дельфины только для того и
существуют на свете, чтобы подкарауливать неуклюжих зеленушек да пугать стаи
макрелей? Рана почти зажила. Прежняя ловкость, а с нею и уверенность в своих
силах постепенно вернулись к Гуку. Одному не так уж безопасно жить в океане,
и многое приходится пробовать буквально на своей шкуре, и тем не менее он
жив, почти здоров. А океан огромный, и так хочется узнать, что делается в
других местах.
Прежде чем покинуть эти воды, Гук решил познакомиться с жизнью океана
не только у поверхности, но и поглубже, куда даже в полдень не проникают
лучи солнца и где стоит вечный сумрак.
Гук умел и любил нырять. Ему нравилось опускаться на пятьдесят -
семьдесят длин в глубину и, почти не двигаясь, чтобы не тратить и так
ограниченных запасов кислорода, наблюдать за окружающим миром. Этот мир без
солнца был совсем не похож на тот, который встречал Гука наверху плеском
волн, дыханием ветра, криками птиц и ярким светом. Особенно нравилось Гуку
нырять поздно вечером или ночью. В тёплые ночи, когда луна ещё невысоко над
горизонтом, над океаном совершенно черно. Только знакомые яркие россыпи
звёзд на небе. Глаза привыкают к темноте, и, когда ныряешь, не слепнешь от
резкой смены в освещении от дневного света до мрака глубин. Кажется, что в