"Александр Трубников. Рыцарский долг " - читать интересную книгу автора

мира нет сил, чтобы одолеть ислам. Поэтому выход у нас лишь один. Если мы не
обратим в нашу веру языческие орды рвущихся к новым завоеваниям монголов и
не направим их на Багдад и Дамаск, то не пройдет и нескольких десятков лет,
как Восток будет потерян для христиан навсегда...
- Уже больше двадцати лет, - продолжал говорить Григорий, не обращая
внимания на слова своего собеседника, - с тех самых пор как мы узнали о
зарождении новой восточной империи, сначала папа Иннокентий, а затем и я,
скромный продолжатель всех его начинаний, готовим союз с монголами, неся
этим диким кочевникам свет христианской веры. Да уготовано райское
блаженство всем нашим братьям-францисканцам, которые умерли смертью
мучеников, сгинув в лесах и пустынях, корчась на дыбах у разбойников-эмиров
и сгнивая заживо в арабских зинданах, пока мы, соблюдая строжайшую тайну, не
смогли, наконец, снестись с их предводителем, Чингисханом, склонив его к
обращению в христианство и союзу со Святым престолом! И вот, когда все уже
было решено, и нам оставалось лишь передать монгольскому императору сигнал к
началу войны, в дело вмешался Фридрих. Сам он, желая опередить наших новых
союзников, отправился в поход, а его тайные агенты получили приказ любой
ценой разорвать цепь посредников, которая соединяла Святой престол и ставку
монгольского императора. И это им удалось. Они вышли на след нашего тайного
эмиссара, брата Базила, который возвращался в Италию, и гнали его, словно
раненого оленя, через Русь, Польшу, Германию, Арденны, Реймс, Бургундию и
Прованс. А потом настигли на борту нефа,[2] идущего в Неаполь, и убили, тем
самым оборвав последнюю ниточку, соединяющую нас с посланцем монголов,
ожидающим в Акре.
- А вот здесь могу порадовать тебя, брат, - снова вмешался в монолог
Григория кардинал Гоффредо. - Этот же гонец доставил еще одну, на сей раз
хорошую весть. В дела Святого престола вмешалось провидение Господне.
Патриарх Иерусалимский, Геральд де Лозанн, сообщает, что два пилигрима,
рыцарь и виллан, находившиеся на том же самом корабле, на котором плыл брат
Базил, стали случайными свидетелями его убийства. Непостижимым образом им
удалось стать обладателями тайного знака, необходимого для встречи с
монгольским посланцем.
- И кто же эти пилигримы? - Папа приподнял редкую белесую бровь и
устремил на кардинала колючий, пронизывающий взгляд.
- Арденнский рыцарь, Робер де Мерлан, вассал графов Ретельских, а
вместе с ним и бургундский вольный виллан по имени Жак из селения
Монтелье, - справляясь с пергаментом, который он до этого держал за спиной,
ответил Гоффредо. - Они, как пилигримы, направлялись в Акру. Рыцарь принял
крест по настоянию архиепископа Реймса, который защитил сеньорию Мерлан от
посягательств тамплиеров. А виллан дал крестоносный обет, спасаясь от
преследования графов Колиньи-ле-Неф, против которых он поднял бунт, когда те
потребовали от его молодой жены исполнения права первой ночи. Как
выяснилось, целый год судьба восточного христианства находилась у них в
руках. Прибыв в святую землю, они, не ведая, какой ценностью обладают,
попали в самый настоящий переплет. Вначале стали врагами агентов императора,
затем восстановили против себя барона Жана Бейрутского, после чего едва не
были казнены по ложному доносу, но...
- Меня не волнует судьба каких-то там мирян, - Григорий вновь
бесцеремонно оборвал кардинала. - Главное, что они выполнили свое
предназначение. Так, значит, связь с посланцем Чингисхана установлена?