"Николай Трублаини. Лахтак (Роман) (прикл. на море)" - читать интересную книгу автора

На противоположном конце стола Котовай и Ковягин занимались
арифметикой. Когда Эрик подошел к ним и посмотрел в их тетради, операции с
цифрами, которые он увидел, показались ему вполне понятными.
Видя, что ни у одного из них задача не выходит, он наклонился над
тетрадью Котовая и постепенно понял ее смысл.
Эрик взял бумагу и карандаш и начал считать, пригласив кочегара и
машиниста следить за тем, что он пишет.
Он решил задачу.
Это сразу сблизило с норвежцем обоих математиков. Втроем они вскоре
решили все задачи.
Наконец время учебы закончилось. Шелемеха торжественно завел
граммофон. У этого инструмента был едва ли не столетний стаж. По крайней
мере, так уверял Торба. И, хотя механик, машинист и кочегар прилагали
немало усилий, чтобы починить его, он отчаянно свистел и хрипел. А
впрочем, моряки не обращали на это внимания.
Приближалось время ужина. В кают-компанию вошел Кар.
- А знаете, - сказал он товарищам, - впервые я услышал слово "эльгар"
от капитана Ларсена. Но к чему он это сказал?


Г л а в а IV

Вечером Лейте вышел на палубу проведать вахтенного Соломина.
Мороз стал мягче, но дул четырехбалльный ветер и падал снег. Вокруг
густела темнота. Тучи плотно окутали небо, не было видно ни одной звезды.
Лейте застал вахтенного на нижнем мостике. Соломин наклонился через
фальшборт и к чему-то настороженно прислушивался. Рядом с ним тускло горел
фонарь.
- Как дела, вахтенный? Спать не хочешь? - спросил Лейте. - Нет ничего
интересного?
- Есть, - ответил матрос.
- А именно?
- Слышно, как лед ломает. Все чаще грохочет.
Словно в подтверждение этих слов, с моря долетел отдаленный рокот.
- Двигается, - проговорил Лейте. - Сжимается,
- Я уже хотел спуститься вниз и сообщить, но задержался, что-то
застрекотало на палубе. Вроде какая-то машинка.
- Что такое? - с трудом сдерживая волнение, спросил Лейте.
Одновременно у него промелькнула мысль: "Снова".
- Трудно сказать что, но я безусловно слышал, как что-то стрекотало и
что-то, я бы сказал, звенело...
Издалека снова долетел грохот, похожий на пальбу множества пушек.
В этом грохоте слышалось что-то зловещее. Прислушиваясь к нему,
моряки вспомнили пароходы, которые, зимуя в полярных морях, погибали от
сжатия льда. Хотя грохот шел издалека, но движение льдов должно было
безусловно отразиться и на том ледяном поле, в которое вмерз "Лахтак".
- Оставайся на месте, - сказал Лейте Соломину. - Я сейчас вернусь.
Он побежал в каюту, чтобы предупредить капитана.
Кар принял сообщение очень спокойно. Встал с койки, оделся и
приказал: