"Николай Трублаини. Лахтак (Роман) (прикл. на море)" - читать интересную книгу автора

на палубу. Норвежца посадили на ящик из-под тросов. Он вдыхал свежий
воздух и ожидал радостного события: восхода солнца. Олаунсену можно было
дать около сорока лет. Лицо у него заросло бородой. Меховая шапка
сдвинулась на лоб. Глаза из-под нее смотрели твердо и безусловно честно.
Бросалась в глаза истощенность этого человека.
Возле норвежца стоял Степа. Он не отрываясь следил за горизонтом.
На капитанском мостике Кар и Запара готовились к астрономическим
наблюдениям.
Торба собрал вокруг себя остальных моряков и весело рассказывал о
своем давнем приключении - как он и его приятели продавали в каком-то
порту медведя.
- Плавал я тогда на маленьком ледоколе "Свистун". Летом стояли мы на
ремонте. И вот на второй или на третий месяц, - солидно и негромко говорил
механик, - команда подводной лодки, стоявшей в доке рядом со "Свистуном",
пригласила нас на вечеринку. Там наши ребята разошлись и начали выступать
с речами. Вот один и говорит: "Взаимно приглашаем наших хозяев в следующий
выходной к себе в гости". Все зааплодировали, закричали "ура". Подводники
поблагодарили и обещали прийти.
Вернулись мы на "Свистун" и на следующее утро начали думать о встрече
с подводниками. Денег у нас тогда было только что на папиросы. А нужно
было угостить, ужин предложить такой, чтобы гостеприимство наше долго
помнили и другим о нем рассказывали. У судового комитета тоже денег не
было. А на берег, в комитет, не ходили, потому что прорыв у нас тогда был
и в такой момент просить неудобно.
Плавал с нами на ледоколе молодой рыжий медведь. В эту трудную минуту
решили мы его продать. Выбрали двух продавцов - одного кочегара и одного
матроса - и послали с медведем на берег. Хоть и жалко было расставаться с
Рыжим, но другого выхода мы не видели.
Вскоре возвратились наши продавцы без медведя, но с деньгами. Ну
ладно. Только вот через какой-нибудь час после их возвращения слышим на
палубе шум. Выскакиваем, а это матросы и кочегары кричат от радости, а
среди них с боку на бок медленно переваливается наш Рыжий. На шее у него
веревка, и конец ее по палубе волочится. Выходит, убежал наш мишка от
своего нового хозяина. Сообразили мы тогда: рыжим мишкой можно торговать
сколько угодно. Повели его снова на продажу. На этот раз и я пошел. Вышли
на базар, где собаками торгуют. Как увидели собаки нашего Рыжего - такой
шум подняли, что прибежал комендант базара и прогнал нас оттуда. Перешли
мы тогда в тот ряд, где продают живую птицу. С одной стороны петухи поют,
гуси гогочут, а с другой - какие-то старички канареек в клетках
предлагают. Стоим мы с нашей "птицей". Подходит высоченный гражданин с
огромным животом, в зеленом пиджаке и синем картузе. Осмотрел нашего
Рыжего и купил. Заплатил, потянул за веревку и пошел. Медведь охотно
побежал за ним. А мы тоже - следом. Интересно, вырвется Рыжий или нет.
Прошли базар, два переулка, перешли через сквер, где сидели няньки с
детьми, и остановились на центральной городской площади. За медведем
бежала толпа мальчишек. Но, едва зазвонил трамвай, проезжавший мимо нашего
покупателя, как Рыжий изо всей силы рванулся в сторону. Его новый хозяин
шлепнулся и выпустил из рук веревку. Мальчишки, которые шли за медведем, с
криком бросились наутек. Убегая, Рыжий толкнул какую-то гражданку с
зонтиком. Гражданка выронила зонтик и закричала не своим голосом от