"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 9 " - читать интересную книгу автора

может по произволу выскочить из унаследованных им условий, научилось, по
крайней мере, лучше понимать законы своей эпохи. Для ознакомления с
китайской революцией 1925-1927 гг. оно не найдет сегодня лучшего
руководства, чем эта книга.
При всем неоспоримом величии англосаксонского гения нельзя не видеть,
что именно в англосаксонских странах хуже всего понимают законы революций.
Это объясняется, с одной стороны, тем, что само явление революции в этих
странах относится к давно прошедшему прошлому и вызывает у официальных
"социологов" снисходительную улыбку, как шалости детства. С другой стороны,
столь характерный для англосаксонского мышления прагматизм меньше всего
пригоден для понимания революционных кризисов.
Английская революция XVII века, как и французская - XVIII, имели своей
задачей рационализировать структуру общества, т. е. очистить его от
феодальных сталактитов и сталагмитов4 и подчинить законам свободной
конкуренции, которые в ту эпоху казались законами "здравого смысла".
Пуританская революция рядилась при этом в библейские наряды, обнаруживая тем
чисто детскую неспособность понять свой собственный смысл. Французская
революция, оказавшая значительное влияние на прогрессивную мысль Соединенных
Штатов, руководствовалась формулами чистого рационализма. Здравый смысл,
который еще боится себя и прибегает к маске библейских пророков, или
секуляризованный здравый смысл, который рассматривает общество, как продукт
разумного "договора", являются до настоящего времени основными формами
англосаксонского мышления в области философии и социологии.
Между тем реальное историческое общество построено не по Руссо5, на
разумном "договоре", и не по Бентаму6, на принципе "общей пользы", а
сложилось "иррационально", на противоречиях и антагонизмах. Чтобы революция
стала неизбежна, классовые противоречия должны достигнуть предельного
напряжения. Именно эта историческая фатальность столкновения, зависящего не
от доброй или злой воли, а от объективного взаимоотношения классов, и делает
революцию, наряду с войной, наиболее драматическим выражением
"иррациональной" основы исторического процесса.
"Иррациональный" - не значит, однако, произвольный. Наоборот, в
молекулярной подготовке революции, в ее взрыве, в ее подъеме, в ее упадке
заложена глубокая внутренняя закономерность, которую можно познать и в
основном предвидеть заранее. Революции, как не раз говорилось, имеют свою
логику. Но это не логика Аристотеля, и еще меньше прагматическая полулогика
"здравого смысла". Это более высокая функция мысли: логика развития и его
противоречий, т. е. диалектика.
Упорство англосаксонского прагматизма и его враждебность
диалектическому мышлению имеют, таким образом, свои материальные причины.
Как поэт не может постигнуть диалектику чувств по книгам, без собственных
переживаний, так благополучное общество, отвыкшее от потрясений и привыкшее
к непрерывному "прогрессу", неспособно понять диалектику собственного
развития. Однако слишком очевидно, что эта привилегия англосаксонского мира
отошла в прошлое. История собирается дать Великобритании, как и Соединенным
Штатам, серьезные уроки диалектики.

*

Автор этой книги пытается вывести характер китайской революции не из