"Андрей Троицкий. Бумер-2: Клетка для кота" - читать интересную книгу автора

Москве. Цвета мурена с движком в четыреста лошадей. И прокатить на нем самую
красивую бабу, которую можно купить за деньги. С ветерком прокатить. Чтобы
ни одна ментовская рожа не могла подобраться на расстояние километра.
- Мелко плаваешь, - усмехнулся Колька. - Мы вот с сестрой мечтали
провернуть крупное дело. Одно, но очень крупное. Смыться из этой страны
навсегда и купить свой остров в теплом море. Даже не остров - островок.
Представь: белый песчаный пляж, пальмы, небо синее. И все это - твое.
Включая тех попугаев, что на ветках кричат: "Рублоны, рублоны..."
- Тебе, Колька, мечтать в самый раз, - кивнул Кот. - Скоро ты с нашей
дачи сорвешься. Надыбаешь бабки. И пришлешь мне со своего острова цветную
фотографию. Вся зона будет смотреть твою карточку и форменно от зависти
припухать.
Колька улыбнулся. Слухи о большой амнистии будоражили колонию почти
полгода, распространились они задолго до того, как в Москве на самом верху
было принято решение досрочно освободить из мест заключения лиц, не
совершивших тяжких преступлений и преступлений против личности. Амнистия
действительно должна вот-вот начаться, но коснулась она всего семерых
человек из четырехтысячного контингента зоны. В том числе и его, Шубина. Он
знал, что досиживает последние дни или, в крайнем случае, недели, но до сих
пор не смел поверить в собственное счастье.
Вытащив из кармана куртки фотографию, завернутую в клок газеты и тонкий
целлофановый пакет, Колька разглядывал ее так долго, будто увидел в первый
раз. Карточка выцвела и потерлась на углах. Шубин редко показывал эту фотку,
но сейчас особый случай, а Кот свой человек. Сейчас можно. Он подсел ближе к
Коту, сунул ему карточку. На берегу реки стоит Колька, одетый в майку с
надписью "Boss" и в светлые шорты. Рядом с ним стройная девчонка лет
восемнадцати. На ней цветастый сарафан с узенькими бретельками, густые
светлые волосы развеваются на ветру.
- Невеста что ли? - спросил Кот.
- Сестра Дашка, - сказал Колька. - Ждет меня. Нас только двое: она и я.
Родители давно погибли. Еще дядька есть, он нас воспитывал и вообще...
Заботился, короче. Сейчас у него своя забегаловка на трассе. Наверное,
хорошо зарабатывает. И сестра пишет, что все у них нормально. Скучают без
меня.
- Не долго им скучать осталось.
- И вот еще посмотри, - Шубин протянул Коту сложенную вчетверо бумажку,
вырезку из журнала. На ней - ружье для подводной охоты, гидрокостюм и
акваланг: баллоны с кислородом, маска, трубки. - Эту штуку, в смысле, не
ружье, акваланг, я уже купил. Как раз за два дня до того, как меня повязали,
и купил. Специально в Москву ездил. В нашей дыре такие вещи не продаются,
потому что никто не купит. Акваланг дома меня дожидается. Ты умеешь
пользоваться этой штукой?
- Баловался как-то, - кивнул Кот. - Не самое мудреное дело. Надо
только, чтобы маска плотно прилегала к лицу. И еще, чтобы кислород свободно
поступал.
- А я вот ни разу не попробовал, - сказал Колька. - Как думаешь, резина
не потрескалась, все-таки два года пролежала?
- Если фирменная, не потрескалась.
- Мой акваланг - фирменный. Один из самых дорогих.
Кот снял с прутика поджаристые, пропахшие дымом кусочки хлеба. Угостил