"Андрей Троицкий. Операция 'Людоед'" - читать интересную книгу автора

двигатель. В следующую секунду торцевая стена, сколоченная из почерневших от
времени досок, пошатнулась и рухнула на землю, подняв над двором столб
мелкой коричневой пыли. Несколько деревяшек и листовое железо, приколоченные
к стене для прочности, разлетелись по двору. Сарай, готовый завалиться на
сторону, зашатался, но каким-то чудом устоял. Кусок железного листа, описав
в воздухе дугу, врезался в левую руку Колчина, выше локтя. Застонав от боли,
Колчин едва не выронил пистолет.
В ту же секунду свет автомобильных фар ударил в лицо. Темно-синяя
пяти-дверная "Нива" с усиленным бампером выехала из сарая. Оказавшийся на ее
пути Колчин, едва не попал под колеса, успев в последний момент откатиться в
сторону. "Нива", не разогнавшись, проехала по телам убитых оперативников.
Притормозила перед домом. Еще один человек с пулеметом Калашникова в руках,
перешагнул низкий подоконник. Выбрался на двор через пустое окно. Пустил
последнюю очередь куда-то в темноту. Это же Хапка, - узнал Колчин. - Уйдет
ведь, сука, - прошептал Колчин, язык перестал слушаться. - Уйдет...
Он выставил вперед руку с пистолетом, но прицельно выстрелить мешала
кровь, заливавшая глаза. Дважды Колчин пальнул в Хапку и дважды по колесам
"Нивы". И промазал. В это мгновение Хапка, освещенный пламенем горящего
дома, оказался удобной мишенью. Он бросил пулемет на землю и уже был готов
юркнуть в распахнутую заднюю дверь автомобиля. Но не сумел сделать
последнего шага. Даже не шага, половины шага. Колчин не услышал выстрела, не
понял, кто стрелял, откуда прилетела пуля. Хапка вдруг замер. Обхватил горло
двумя ладонями, медленно опустился на колени. Из-под пальцев фонтанчиком
брызгала кровь. Видимо, пуля задела сонную артерию. И жить Хапке осталось
минуты три-четыре.
Задняя дверца захлопнулась, машина медленно двинулась с места.
Протаранила бампером забор. Продольные жерди, прибитые к врытым в землю
столбам, поломалась, как спички. Колчин вскочил на ноги, побежал за машиной.
На бегу он переложил пару снаряженных пистолетных обойм в брючный карман,
расстегнул застежки разгрузочного жилета, бросил его на землю.
Развернувшись, "Нива" вырулила на узкую грунтовую дорогу с глубокими
колеями, и поехала в низину, поднимая за собой пыльный шлейф. Пуля, пущенная
Миратовым вдогонку машине, выбила заднее стекло, разлетевшееся в мелкие
осколки. Сунув пистолет под ремень, Колчин через проем в заборе выбежал на
улицу, бросился следом за машиной, расстегнул липучки бронежилета. Миратов
что-то прокричал утробным срывающимся голосом, но Колчин не разобрал слов. В
кустах на другой стороне улицы прятались какие-то люди, в основном мужчины и
дети, сбежавшиеся с окрестных дворов поглазеть на стрельбу и пожар. Колчин
сбросил с плеч бронежилет, оставшись в светлой рубашке с коротким рукавом.
Он видел задние фонари "Нивы", которые медленно удалялись, и, кажется, уже
готовы были скрыться из вида. Рука, поврежденная упавшим на нее куском
листового железа, болела какой-то странной пульсирующей болью. Пальцы и
предплечье, наливались тяжестью и начинали неметь. Колчин наддал. Без
бронежилета под горку бежалось легко. Кажется, подметки кроссовок не
касаются земли. Но едкая пыль забивалась в бронхи и легкие. Пересохшие губы,
потрескались и сочились кровью, в рот набился песок. За своей спиной Колчин
слышал автоматные очереди и одиночные ружейные выстрелы. В горящем доме
оставался один человек, бросить пушку и поднять лапки он не хотел. Наверное,
решил поджариться заживо. В темноте Колчин оступился обо что-то невидимое, о
кочку или камень, кубарем полетел на уходящую вниз дорогу. Перевернувшись