"Андрей Троицкий. Операция 'Людоед'" - читать интересную книгу автора

разойдутся по всем дагестанским отделам внутренних дел. А искать его будут,
прежде всего, по особым приметам, то есть по татуировкам. Ну, теперь
ищите... С наколками Стерн покончи за полчаса. Вышел на шоссе и поднял руку,
когда показался старенький грузовик, тащивший за собой цистерну с молоком.
Мрачный, заросший щетиной водитель, источал густой перегарный дух, хмурился
и тупо молчал всю дорогу, страдая от жажды, которую безалкогольным молоком
не утолить. В восемь утра Стерн вышел на окраине Дербента, вложив в ладонь
водилы мелкие деньги на опохмелку. В магазине "Товары для отдыхающих" Стерн
оказался первым, самым ранним посетителем. Дважды пересчитав те малые
деньги, что завалялись в кармане, купил красные плавки, яркую рубашку из
вискозы с коротким рукавом. Его руки, освобожденные от картинок, должны
видеть все желающие, особенно менты. Примерил и одобрил белые брюки. И,
наконец, выбрал желтое махровое полотенце. Тяжело вздыхая, отсчитал деньги и
пробил в кассе чек.
Потоптался в обувном отделе и примерил самую дешевую обувь, какую сумел
найти. Сандали без задников с некрашеным матерчатым верхом, произведенные
местной артелью инвалидов "Трудовой резерв". Стерн сложил старые вещи в
большой бумажный пакет, долго рассматривал свое отражение в зеркале и решил,
что с виду он напоминает отдыхающего, не обремененного высоким общественным
положением и большими деньгами. На той же улице Стерн нашел фотоателье,
снялся на паспорт. Пока фотограф печатал и сушил карточки, заглянул в лавку
канцелярских товаров, купил пару тонких ученических тетрадей, с вложенными в
них листками промокательной бумаги, перочинный ножик с множеством лезвий,
пилку для ногтей, коробочку металлических скрепок и прозрачный клей. В
аптеке он выпросил, чтобы дали без рецепта, дешевых снотворных таблеток.
Получив фотографии, Стерн отправился в пешее путешествие по незнакомому
городку. Около часа он блуждал по горбатым узким улочкам. Над белыми
заборами на ветках гранатовых деревьев висели еще неспелые яркие плоды, пели
птицы, солнце, не вошедшее в зенит, приятно ласкало кожу. Но Стерну было не
до этого, он размышлял о своей дальней судьбе. А положение складывалось хуже
некуда. Надежные документы и большая сумма наличных денег, находившиеся в
тайнике за кроватью, сгорели вместе с той хибарой. Помощники Стерна погибли.
Хапка убит выстрелом в шею на его, Стерна, глазах. Гиви Муладзе, сломал
бедро и ребра, когда "Нива" слетела с шоссе под откос. Стерну не оставили
выбора: пришлось пристрелить беднягу Гиви. Анисимов наверняка сгорел заживо
в том доме или нарвался на пулю. Так или иначе, Стерн совершенно один, он в
чужом незнакомом городе. Без денег, без документов, без связей, без добрых
знакомых...
Покрутившись по улицам, он остановился у парикмахерской "Париж". Долго
разглядывал выставленную в пыльной витрине репродукцию полотна художника
Теодора Горшельта "Пленение Шамиля", пока, наконец, поборов сомнения,
решился переступить порог заведения. Парикмахер, улыбчивый горский парень,
за четверть часа сделал вполне приличную даже модную стрижку. Поскреб
подбородок клиента бритвой, смазал щеки лосьоном и долго давил на резиновую
грушу, опрыскивая лавандовой водой затылок посетителя. Оставив в
парикмахерской последние копейки, Стерн отправился обратной дорогой, к
железнодорожной станции, разглядывая вывески магазинов. Наконец, наткнулся
на часовую мастерскую, помещавшуюся в сыром темном подвале. В зале было
пусто. Спустившись на пять ступеней, Стерн подошел к окошечку, вежливо
поздоровался и, расстегнув браслет швейцарских часов "Омега" с хрустальным