"Эльза Триоле. Незваные гости" - читать интересную книгу автора

ночь и не знаю, почему я помню ее ясней, чем какую-нибудь другую. Пахло
водорослями и солью, люди появились тотчас же, как только я оказался на
земле, быстро, очень быстро... слишком быстро, как мне показалось. Меня
подобрали и молча повели через ватный туман, такой же вязкий и мягкий, как
почва под нашими ногами. Мне было страшно. Я не был уверен, что это друзья,
мне казалось, что меня поймали. Мы подошли к какому-то дому, меня втолкнули
в жерло какой-то двери, которая тотчас же захлопнулась за мной. Меня
подталкивали, заставляли идти вперед, и во тьме я слышал дыхание, частое,
угрожающее... Наконец перед нами открылась дверь, вспыхнул свет, и вдруг все
сразу заговорили! Я различал лица, взгляды, мне жали руки, хлопали меня по
плечу... Счастье, возбуждение после избегнутой опасности, удача, радость,
что врага провели, чувство облегчения! Да, это были друзья! Мы вместе прошли
огонь и воду, огонь и воду... Тут я увидел женщину... я ее сразу узнал: это
была та самая женщина, которую я встретил в поезде! Она подошла ко мне со
стаканом вина в руке. Я был в ее доме!
Дэдэ вздохнул и задвигался на стуле. Он дико завидовал этим трем
мужчинам, он завидовал всему - войне, маки и даже концентрационному лагерю!
- Это была она... - продолжал Альберто, - но в то время не полагалось
узнавать друг друга. Я поел и, как животное, заснул в соседней комнате. На
заре мне надо было отправляться. Это было второе явление Ольги,
- Но вы уверены, что это была она? - спросил взволнованный Дэдэ.
- Уверен. После освобождения я видел ее фотографии во всех газетах... Я
узнал ее имя: Ольга...
Наступило долгое молчание, освещаемое огнем.
- Расскажите еще, - сказал Дэдэ. Патрис засмеялся.
- Этот младенец еще, пожалуй, влюбится в прекрасную незнакомку. Видите
ли, все, что с нами происходит, похоже на нас самих: Альберто романтичен, и
что бы с ним ни случилось, все всегда романтично. И Дэдэ может теперь пасть
жертвой этой романтики. Для меня Ольга была Моникой, ее настоящее имя я тоже
узнал из газет. Моника была для меня другом, она кормила нас, стирала наши
рубашки, полумертвая от усталости приходила в нашу дыру и приносила нам
аспирин или фуфайки... Теперь я знаю, что ее зовут Ольгой Геллер, но для
меня она осталась Моникой, нашей Моникой... овеянная тайной тех дней, когда
не задавали вопросов. И до сих пор я знаю о ней только то, что писали в
газетах, когда в 1945 году во дворе Дома Инвалидов ей вручили орден. Но кто
она, кто ее друзья, семья, из какой она среды?... Я ничего о ней не знаю,
хотя и встречаю ее иногда, впрочем, очень редко...
Серж зашевелился в кресле:
- В ней нет ничего загадочного... Ты хочешь знать ее родословную? Я
могу тебе рассказать об этом, как историк. Во времена, когда перед войной я
встретил Ольгу на Монпарнасе, она принадлежала к той среде, которая
находится вне какой бы то ни было среды. В эту среду так же трудно попасть,
как в Жокей-клуб. Чтобы тебя приняли в нее, надо быть одиноким, жить вне
общества, так сказать, вне его пределов, за бортом, не иметь никого, кто мог
бы подтвердить твое имя, твое общественное положение... Никого, кто мог бы
стать свидетелем в судебном процессе, никаких алиби. Ни отца, ни матери, ни
кузенов, ни друзей детства. На Монпарнасе находиться за бортом общества было
естественным состоянием. Чтобы тебе стало ясней, Дэдэ, о чем я говорю... там
были девушки и юноши из "хороших семейств", люди из народа и княгини,
лавочники и крестьяне... Они приезжали из Белоруссии, Чикаго или